Книги жарь

​​#лекции_жарь #medium_rare Homo Fictus как вид: почему писателю не нужно много знать о персонажах

Большинство курсов и книг о CW советуют:

Герой должны быть живыми

Герои должны быть выпуклыми

Вы должны знать все о герое

Вы должны знать, где учится ваш герой, что он ест на обед, чем болеет его младшая сестра, какую марку нижнего белья он предпочитает

Вы должны

Должны

До

«Ой ну хватит», — говорит писатель и преподаватель CW в Университете Вермонта Дэвид Яусс в своей статье Homo Sapiens vs. Homo Fictus. Статью нам рекомендовал прочесть к сегодняшнему семинару преподаватель CW из университета Стокгольма Аднан Махмутович (я о нем писал выше). Про семинар я еще напишу, а в статье говорится вот о чем.

Есть такое распространенное мнение, что персонажи в прозе бывают плоские и объемные. Мол, чем больше персонаж похож на живого человека, тем он объемнее. Поэтому нужно задним числом придумать герою как можно более богатую биографию, чтобы читатель ощущал, насколько офигенно живой у вас получился персонаж. Поэтому надо задавать ему 230 вопросов, интервьюировать, узнавать малейшие детали, чтобы он, значит, «раскрылся» в сюжете. Так вот, нифига это не работает, говорит Яусс. Ну, может, и работает, но скорее вопреки) такому подходу.

Просто потому что персонаж — не человек. Это буквы. Персонаж всегда раскладывается на простейшие элементы, он всегда плоский по сравнению с любым человеком. Просто потому что персонаж — фикция. От количества придуманных биографических деталей он не оживет — скорее, вся эта детальность (типа какого цвета занавески у него в комнате) только утяжелит повествование. Придумывать биографию героев прежде, чем сесть за рассказ, это все равно что ставить нагруженную скарбом телегу перед лошадью, говорит Яусс. Что же тогда делать? Придумывать на ходу. Персонажи будут казаться нам реалистичными именно в том случае, если писатель по ходу сюжета будет придумывать какие-то важные детали, которые только и имеют значения для повествования. Ведь и в реальной жизни мы знаем о других людях далеко не все объемы информации, не знаем их тайны — так же и тут.

Мир и персонажи произведения всегда должны оставаться не вполне понятны, содержать некую неизвестную сумму элементов.

Яусс приводит в пример Холдена Колфилда и Гамлета. Про Колфилда известно всего ничего, но каждая деталь как-то говорит о его мотивациях и о том, во что он верит. Мотивация Гамлета нам не до конца понятна до сих пор и есть разные версии, почему он медлит с убийством Клавдия: он хочет удостовериться в его вине? Он просто нерешителен? Все эти вопросы делают персонажа запоминающимся, гораздо больше, чем если бы мы знали, какого цвета был камзол на Гамлете в момент убийства Полония. Кстати о мотивации. Нам говорят: у персонажа должна быть понятная мотивация и желание. Яусс и здесь пробивает брешь: интереснее всего следить за теми героями, у которых мотивация и желание эволюционируют по ходу повествования. В рассказе Фланнери О’Коннор «Трудно найти хорошего человека» бабушка хочет свозить героев на отдых, противясь их желанием, и при этом не встретить по дороге серийного убийцу по кличке Отморозок. По ходу сюжета желание бабушки трансформируется в желание посетить конкретный дом, затем в ходе трагического стечения обстоятельств семья встречает Отморозка, и тут остается только одно — доказать преступнику, что сохранить достоинство и не пасть духом ценнее всего. Не было бы такой трансформации — не получился бы отличный рассказ.

Гуров в «Даме с собачкой» сначала желает завести интрижку с дамой из Ялты, однако позже решает, что хотел бы связать с ней свою жизнь. Не вполне ясная трансформация, которая создает великий рассказ.

Еще одно доказательство в пользу органического сторителлинга: какую бы схему ты не продумал заранее, все это не будет иметь значения, когда ты собственно приступишь к самому тексту.