ВР

Dear friend,

недавно я вернулся из центра медитации, где жил в изоляции от внешнего мира. Я надеялся, что за время моего отсутствия мир изменился в правильном направлении. Ну там. Владимир Путин в прямом эфире сказал: «Я устал, я ухожу». Ольга Бузова ушла в буддийский дацан. Исламское государство запретило пропаганду гетеросексуализма. Но всё осталось прежним. И главный инфоповод за всё это время — это то, что Павел Дуров боится зеленого чая и продуктов фармацевтики. Всегда знал, что он тупой (и да, я пишу об этом в Telegram). Возвращаясь к медитации. С учителем-аргентинцем студенты общались на английском языке. Женщины знали английский лучше мужчин. И выглядели при этом гораздо беднее. Среди мужчин были люди, про которых сразу понимаешь: «У него есть бабки». Среди женщин — нет.

Это не репрезентативное исследование. Но в моей голове подтвердился факт, что женщины более образованны , но имеют меньший доступ к финансовым ресурсам.

О финансах: 7 миллионов евро стоила последняя картина этого вашего Ксавье Долана. Сколько добрых дел можно было сделать на эти деньги. Например, накормить всех голодающих детишек Демократической Республики Конго или проспонсировать президентскую компанию Мари Ле Пен! Но вместо этого миллионы были потрачены на фильм — невнятный, как ночная поллюция режиссера. Да, я посмотрел «Это всего лишь конец света» Ксавье Долана. Ну такое. Слушайте, конец света — это когда мужчина не любит римминг. А все остальное можно пережить.

Кстати, о мужчинах. Однажды мужчинка бросил меня, потому что он не хотел состоять в моногамных отношениях. Моногамность/эксклюзивные отношения— это социальный договор по умолчанию. И это приводит к забавным штукам.

Он даже не подозревал, что я не против альтернатив (свободные отношения или полиамория). И просто бросил, решив за меня, что я ревностный приверженец моногамии. А я не стал ему ничего объяснять. В общем, социальным договором по умолчанию должно быть отсутствие моногамии. Она должна обговариваться отдельно. Я расстраиваюсь, что общество устроено не по-моему. И кажусь себе капризным ребенком, которому не дают конфету. Я устал от своей личности со всеми её желаниями.

До 22 у меня была деперсонализация. Я не чувствовал никакого «Я» и распадался. Потом случился психоз, на фоне которого я сменил имя и пересоздал свою личность.

В 23 появилось ощущение «Я». Но уютным оно было не долго. Я быстро наигрался со своей личностью и зацикленностью на себе.

Мне всё сложнее говорить о себе.

Я хочу быть никем и из неоткуда.

Я хочу быть ничем. Быть ничем теперь очень приятно. А раньше из-за этого ощущения хотелось умереть. Однажды я сказал своему теперь уже бывшему другу В.: «Я хочу умереть». Сказал очень спокойно. Это не было истерикой или шантажом. Он заявил мне, что люди, которые вслух говорят о подобных вещах, никогда не совершают суицид. Ему так подруга-психолог сказала. Якобы есть даже соответствующая статистика. Фактчекингом мой друг, конечно, не занимался. Он просто принял на веру то, что ему было удобно принять. Так психика благополучных людей защищает себя от эмпатии к людям неблагополучным. Я слушал бред, который он нёс, зная, что я уже пытался уйти из жизни. Когда Марина Абрамович училась в Загребе, её подруга-хорватка Сребренка постоянно говорила, что совершит суицид. И ей отвечали: «Просто сделай это! Оставь нас в покое!» Однажды утром Марина должна была пойти пить с ней кофе. Но было так дождливо, что Абрамович осталась дома. Кажется, ты уже знаешь, что было дальше. В этот самый день Сребренка покончила жизнь самоубийством. Она включила газ, порезала вены, приняла снотворное и повесилась. Очень целеустремленная девушка. «When we slavs do things, we do them big!» — заметила Марина. Страх смерти и страх жизни — это одно и то же. Любовь к смерти и любовь к жизни — это одно и то же. Love always,

Владан