вилисов скорбящий

Вот «Открытая Россия» обновила сайт. Смотрим рубрики: новости, общество, политика, экономика, история. И я, извините, всё про своё, как заведённый дурачок. Если даже апроприировать дискурс самых прогрессивных людей из не самых прогрессивных кругов, вроде главного русского публициста, никак не могущего выбраться из восьмидесятых, то получится следующее: мы в среднем хотим построить национальное государство с гражданским обществом. Говорить об этом в 2016 году — то же, что ходить в лаптях или разделять материализм и идеализм, но окей, допустим, мы хотим нацию, самостоятельную от государства, ладно. А нация, милые, — это какое образование? Что, неужели политическое, экономическое, историческое? Да ну может быть нет? Может быть, культурное всё-таки? Я понимаю, что с разговорами про культурку можно перестать быть различимым на фоне черносотенцев из газеты «Культура», которые бесконечно сетуют на поглощающую нас бездуховность, но что тут поделаешь. Нельзя перестать раздражаться на дегенератов из больших газет и журналов, первым делом сокращающих полосы и бюджеты отделу культуры. Но проблема не только в них. Проблема ещё и в том, что налицо усталость формата: совершенно непонятно по большей части, что в этом самом отделе культуры писать, вот в «ОР», я могу это себе нафантазировать, собирались на летучку и обсуждали: ну а что, культурки-то будет немножко? Давайте, может, рубричку отдельную, м? А что мы туда будем печатать? Рецензии, новости про выставки? Да ну бог с вами, кому это надо. И это ведь чистая правда — никому это не надо. Потому что рецензии и новости про выставки — это скучнейшая погань, которая за деградацией критической индустрии закономерно сжалась в позорнейший афишный и медузовый жанр превью. Другое дело, что все эти решатели не понимают, что нет никакого «отсутствия спроса» на сложное, просто потому что вы лохи и у вас не хватает смелости на своей площадке читателю это сложное предложить. Никогда бы не получился у эппл айфон, если бы люди там сидели и думали: так, чего же хочет массовая аудитория? Она понятия не имеет, чего она хочет.

То есть проблема непонимания потенциала текстов про культуру — это, конечно, вопрос профессиональной несостоятельности главных редакторов, но и также вопрос вот этого общего контекста чудовищно сжатого медиарынка, на котором все пишут про путина и у всех получается одинаково неинтересно. Вот у меня, кроме понимания важности всего этого, есть ещё и четкое понимание, как нужно делать отдел культуры в середине десятых годов, чтобы это было занятно, резонансно и важно. Но я с этим своим пониманием никому не нужен — так же, как и не нужны все те многочисленные ещё далеко не старые авторы, которые в девяностых и начале нулевых делали беспрецедентно интереснейшую поляну текстов на культурной фактуре. Теперь их загнали в рамки «культурного обозрения» на пять тысяч знаков, их стращают «занятым читателем» и не дают заработать соответствующие их общественной значимости деньги на том, что они умеют делать хорошо. Я ко всему этому не испытываю ничего, кроме бесконечного раздражения.