Мистер Дарси и бал

Transcription (2018) by Kate Atkinson

Вторая мировая, Лондон. Молодая девушка, только что потерявшая мать, завербована в МИ-5 расшифровщицей. На конспиративной квартире они с небольшой группой шпионов подслушивают разговоры двойного агента с Пятой колонной — британцами, симпатизирующими нацистам. В какой-то момент Джулиэт тоже предлагают поучаствовать в маскараде и направляют ее, под изящной двойной фамилией и в нарядных бриллинатовых сережках, в клуб, где собираются русские эмигранты, которые верят, что Гитлер поможет им уничтожить коммунистов.

Я наконец дослушала и ужасно расстроена. Если бы не имя Аткинсон на обложке, бросила бы если не на первой четверти, то на середине точно. Книга занудная и ужасно одномерная, все шпионы одинаковые, ни черта не разобрать, кто за кем следит (может, конечно, так и было задумано, тогда — мои поздравления). Слежка идет постоянно, с небольшими перерывами на чай. В определенный момент Джулиэт должна быстренько соврать начальству, почему она "хотела поговорить с вами о чем-то важном", и она не придумывает ничего лучше, чем "сэр, чай, который нам поставляют, совершенно ужасного качества!" Чай как будто бы призван спасать всех от унылой хмари лондонской погоды и военного положения, но он тоже не работает. Периодически в сюжете появляется севрский фарфор, простодушные и патриотически настроенные служанки, визгливые собачки и дама, которую пришлось закатать в ковер.

Самое грустное, что в послесловии Аткинсон подробно рассказывает, как готовилась к написанию романа: собирала документы, разговаривала со свидетелями и их родственниками, упрашивала разведку показать ей оборудование (безуспешно), ходила смотреть явочные квартиры и на ВВС, где после войны работала ее героиня. У меня, говорит Аткинсон, обширная библиография, если нужно, я все покажу. То есть, как я понимаю, она задумывала этакое эпическое полотно на тему "Свой среди чужих, чужой среди своих, или Минуточку, а как отличить своего от чужого", а получилась какая-то блеклая и бесхарактерная историческая беллетристика. Ох и эх. Не всем быть Антонией Байетт, видимо.