КУЛЬТПРОСВЕТ.

Илья Кабаков о том, откуда взялся его стиль:

Эта честность [официальных художников времён Оттепели] внутри вот этого кровавого режима — это то, что отвращало. Фокус в том, чтобы эмигрировать из этой жизни в совершенно другое пространство. Шварцман ушел в религиозную живопись, и Зверев, и Яковлев, и так далее. Все действительно ушли в искусство, а меня вот это искусство, вот это хорошее искусство не привлекало. У меня не было интереса ни к искусству, ни к живописи, ни к хорошим картинам, ни к произведениям искусства — ничего. Я по психологии своей наполнен был той же коммунальной квартирой, той же Марьей Ивановной и теми же голосами... Я слышал их и был прозвучен ими, так сказать, радиофицирован полностью, насквозь. У меня не было места, чтобы я сказал: пошло это все вон, я буду рисовать натюрморты или, там, прекрасный портрет. Я весь был продут советской жизнью… На меня действовала бюрократическая макулатура текстового характера, а именно квитанции, справки, инструкции, описания, документация — вся мусорная мразь, гнойная мразь, бумажная и шрифтовая, которая пропитывала советскую жизнь. В сущности, все, что я делаю, — это варианты русской литературы, но не русской живописи и не русского авангарда. Русская литература на первом месте. Это атмосфера этой страны, ее природа, ее… бэкграунд, так сказать. То есть влечение к несчастности. Вообще понимание в русской литературе — это понимание несчастности человека и сочувствие к несчастью, и невероятное желание помочь. В общем, ведущая линия от Гоголя к вот этому маленькому человеку, этот русский маленький человек…

http://artguide.com/posts/1558