Глазарий языка

ФОРМА И СОДЕРЖАНИЕ

Вопрос, над которым редко задумываются: почему в сказке про Изумрудный город Страшила хочет мозги, а Железный Дровосек — сердце? Ведь, строго говоря, ни у одного из них нет ни того ни другого. Вообще эти персонажи представляют любопытный материал для размышления над проблемой формы и содержания. Оба они — одушевленные существа, оболочка которых создана человеком, при этом если в Страшиле искра сознания каким-то непонятным образом зародилась в момент его изготовления, то в Дровосеке она не менее непонятным образом сохранилась, после того как все его члены, голова и туловище были последовательно заменены на железные протезы.

Страшила и Дровосек, как неоднократно подчеркивается в книге, не нуждаются в еде, питье, сне и отдыхе; обездвижить их обоих можно только механически: собственно, именно в таком обездвиженном положении и находит обоих героев Дороти (Элли) — одного посаженным на кол, другого заржавевшим. Характерно, что под смертью Страшила и Дровосек понимают не затухание сознания, а именно уничтожение или дефункционализацию своей внешней оболочки в результате воздействия огня и воды соответственно.

Самый любопытный в этом отношении эпизод книги — сцена нападения на Страшилу и Дровосека Летучих обезьян. Получив от ведьмы задание уничтожить незваных гостей, крылатые чудища расправились с ними по-разному. Из тела Страшилы они вытряхнули и развеяли по ветру солому, а одежду свернули в клубок и забросили на вершину высокого дерева. Казалось бы, можно сделать вывод, что солома является содержанием Страшилы не только в прямом (набивка), но и переносном (идеальная сущность) смысле. Этому, однако, противоречит дальнейшее развитие событий. Когда мигуны решают оживить Страшилу, они находят его одежду и набивают ее новой, свежей соломой — при этом идентичность Страшилы никаких изменений не претерпевает. Но если жизненная сила Страшилы в его тряпье, почему же такие трагические последствия имело выпрастывание из него соломы?

Еще загадочнее обстоят дела с гибелью и воскрешением Дровосека. Обезьяны сбрасывают его тело на острые камни, в результате чего оно получает множественные вмятины и пробоины, однако остается нерасчлененным. Для возвращения Дровосека к жизни мигунам оказывается достаточно просто выправить молотками продавленные места и залатать пробоины, поставив на них металлические заплатки.

Таким образом, мы вправе заключить, что проблема единства формы и содержания находит в образах Страшилы и Дровосека разные воплощения. Страшила — полная форма, жизнеспособная только при условии сохранения своего объема, но при этом допускающая разнообразные изменения оболочки (заново нарисованные глаза и т. п.). Дровосек же — пустая форма, внутри которой может не быть ничего, а может быть помещено что-то совершенно постороннее (тряпичное сердце), но для функционирования которой необходимо сохранение ее целостного, неразрывного контура. Неслучайно, видимо, Страшила в сказке представляет рациональное, а Дровосек — эмоциональное начало, что в языковом плане соответствует речи практической и поэтической.

Задать вопрос @UchenyjBot