Глазарий языка

МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ. А МОЖЕМ И НЕТ

А. А. Блок написал некогда следующие литые строки: «Ночь, улица, фонарь, аптека, / Бессмысленный и тусклый свет. / Живи еще хоть четверть века — / Все будет так. Исхода нет. // Умрешь — начнешь опять сначала / И повторится все, как встарь: / Ночь, ледяная рябь канала, / Аптека, улица, фонарь». Смысл стихотворения в том, что ничего, увы, не меняется и Россия не будет свободной. В чем легко убедиться, если, как советует автор, после смерти родиться заново. Впрочем, как именно осуществить последнее, еще только предстоит разобраться литературоведам: в тексте об этом не очень отчетливо сказано.

Да простят нам поклонники Блока этот несколько язвительный тон, мы и сами не прочь порой достать из рюкзака и пролистать его томик-другой, однако процитированное стихотворение, на наш взгляд, заключает в себе весьма характерное внутреннее противоречие.

Если внимательно присмотреться, станет очевидным, что начало и конец текста, в которых дается ряд объектов, символизирующих неизбывность и безысходность, не повторяются — вопреки утверждению автора. Так, в начале мы имеем: а) ночь, б) улицу, в) фонарь, г) аптеку, д) бессмысленный и тусклый свет. А в конце: а) ночь, б) ледяную рябь канала, в) аптеку, г) улицу, д) фонарь. Различаются, таким образом, как составные элементы рядов, так и порядок их следования.

(Заметим в скобках, что аналогичные трансформации мы наблюдаем и в переводных текстах — ср., например, английскую и немецкую версии: «A night, a street, a lamp, a drugstore, / A meaningless and dismal light. / A quarter century outpours — / It’s all the same. No chance to flight. // You’d die and rise anew, begotten. / All would repeat as ever might: / The street, the icy rippled water, / The store, the lamp, the lonely night»; «Nacht, Boulevard, Laterne, Apotheke, / Sinnentleertes, dumpfes Licht. / Du magst noch zwanzig Jahre leben — / Kein Ausweg. Alles bleibt, wie’s ist. // Stirbst — und musst von vorn beginnen, / Es wiederholt sich, wie es war: / Nacht, eisigen Kanales Schimmern, / Apotheke, Laterne, Boulevard».)

Почему это происходит? Ответ лежит на поверхности: потому что к тому вынуждают формальные ограничения ритма и рифмы. И вот здесь начинается самое интересное. Стихотворная речь — это система многообразных, разноуровневых и сложно соотносящихся между собой повторений. Латинское название стиха — versus, — которое сохранилось в русском устаревшем термине «версификация» и ставшем уничижительным слове «вирши», восходит к глаголу «vertere» 'вертеть, поворачивать', вызывая тем самым в сознании идею неоднократного прохождения одного и того же пути, сходную с блоковским «умрешь (закончишь читать — Г.Я.) — начнешь опять сначала».

Получается, что именно предельная формализация, прости господи, забюрократизированность катренов четырехстопного ямба перекрестной рифмовки препятствует тому, чтобы выстроить в них предусмотренные замыслом автора параллельные ряды словесных соответствий. То есть необходимость организации системы тождеств провоцирует варьирование.

Иными словами, Россия, может, никогда и не будет свободной. Но именно поэтому вы не должны быть как все.

Задать вопрос @UchenyjBot