Дада

Карьера Бэнкси начиналась со стеба над музеями. Идеология стрит-арта тогда звучала примерно так. Искусство в диджитал-эпоху должно быть доступно всем: можно бесплатно пялиться на него из машины, шарить его в соцсетях, можно безнаказанно его копировать, дорисовывать или даже замазать белой краской. Своей анонимностью художник подчеркивал, что любой может быть художником, быть Бэнкси.

Политика художника дала сбой, когда он решил продавать свои принты онлайн. Рисунки, которые раньше напечатать по трафаретам мог любой, начали с бешеной скоростью торговаться на вторичном рынке. Галереи были готовы выложить за них пятизначные суммы, просто потому что у них был копирайт художника. Принты превратились в подлинники, а Бэнкси – в товар. Он начал сотрудничать с арт-дилерами, выставляться на аукционах, продаваться в коллекции, продолжая повторять, что его искусство для всех и абсолютно бесплатно. Невероятный цинизм и лицемерие. Философия Бэнкси сделала странную загогулину. Его вандальное искусство начали вандалить по-настоящему, с корнем выпиливая фрески из стен и помещая в галереи. Концепция «весь мир – музей, все люди – художники» разбилась о рынок. Бэнкси начал жестко авторизовать своё искусство, обвинять подражателей в изготовлении подделок, а организаторов выставок в несогласованности. А несколько лет назад художник заявил, что он против коммерциализации искусства и прекращает продавать свои работы. И моментально подскочил в цене. Так что в московской выставке Бэнкси виноват только Бэнкси.