Книги жарь

#medium_rare Подоспели два важных текста по итогам литературного ноября.

1. На чудесном портале о детской литературе Want2Read вышел репортаж Насти Фрыгиной с финала премии Bookscriptor и нашей дискуссии «Нерв времени: почему мы так людим young adult»: https://bit.ly/2RUJ51q

Одному телеграм-каналу название дискуссии показалось «претенциозным» (?), но на самом деле сказано было немало важного.

«– Мы с вами сейчас активно беседуем на тему young, полностью игнорируя adult, – замечает Екатерина Панченко. – Но young adult не подростковая литература, это произведения так называемых «новых взрослых». Это не жанр, а некая совокупность признаков книги, которая работает на соответствующую аудиторию. Причем границы этой аудитории определяются не возрастом, а внутренним самоощущением. Поколение 48–55-летних не отработало в свое время ни одну из подростковых проблем. Так получилось, что у них, как правило, не было возможности спокойно и доверительно говорить с родителями о своих чувствах. И вот теперь они с удовольствием «лечатся» через книги». Панченко, кстати, совершенно справедливо заметила, что сама потребность высказаться не подменяет форму высказывания: у книги все равно должен быть сюжет и все то, что делает фикшен фикшеном, чтобы читатель и издатель в разговор включались.

2. Катя @katrin_lit взяла интервью у Галы Узрютовой, лауреата Bookscriptor в номинации «Новая реальность» и финалиста «Young Adult»: https://www.livelib.ru/group/542/post/38963-pisat-v-detstve-eto-byl-moj-edinstvennyj-sposob-obscheniya-s-mirom-intervyu-s-pobeditelem-premii-bookscriptor-galoj-uzryutovoj Какое-то совершенно потрясающее сознание человека, который повсюду способен находить идеи и превращать их в текст. Особенно откликнулся вот этот момент:

Вы пишете пьесы, отсюда вопрос: насколько инструментарий драматурга может помочь человеку, пишущему прозаический художественный текст? Скажу, может быть, странную вещь, но, по-моему, различия жанров весьма условны. Говорим ли мы о драме, прозе или поэзии, везде нужен нерв, без которого ничего не работает. Другое дело, что в поэзии и драматургии этого нерва, скорее, больше, чем в прозе. Хорошая проза наступает там, где нерв уже отпустил. А вообще мне часто говорят, что моя проза очень похожа на кино. Если так, то кино это почти без действия, в нем непроисходящее становится главным. Непроисходящее как действие. ———

И в который раз думаю, что профессиональный писатель вырастает из профессионального читателя; то есть не того, кто пишет критические тексты, а того, кто значительное количество времени как можно раньше стал уделять чтению.

У меня этот период начался не так давно, поэтому бывает… трудно.