Азохен вей

В столовой у нас салатный бар, несколько видов горячего и гарниров, и никакого самообслуживания. В первые дни после приезда в Израиль мы малодушно думали, что будем просто тыкать пальцем, улыбаться и получать желаемое, но между нами и едой встал повар Ицхак. Повар Ицхак послан нам за наши грехи, или за наши несделанные домашние задания по ивриту, или за то и другое вместе. Сначала он отказывался давать нам еду, пока мы не скажем ее название на иврите. Поэтому имена всех круп и овощей (а ассортимент там приличный) я выучила чуть ли не раньше, чем «меня зовут Мария» и «не подскажете, как пройти в библиотеку». Если вам кажется, что ничего чересчур сложного в этом нет, имейте в виду, что «огурец» — это «мелафефон», а «помидор» — это «агвания», так что попытка съесть самый простой салат на свете превращается в тот еще квест.

Если мы произносили что-то неправильно, повар Ицхак с счастливым смехом поправлял нас и заставлял повторять за ним до тех пор, пока не получалось, на его взгляд, приемлемо. Потом повар Ицхак решил, что мы недостаточно вежливы: наших «спасибо» (это короткое слово, его мы выучили сразу) ему стало мало, и он начал отчитывать нас, если мы после названия каждого блюда не добавляли «пожалуйста» (а вот это не самое короткое и простое слово, особенно когда без года неделю учишь язык). Сегодня, когда я предельно вежливо, без запинки и почти без акцента попросила три разных блюда, он всплеснул руками и закричал: «всегда «здравствуйте»! всегда «пожалуйста»! И это всё! Ты никогда не спрашиваешь, как у меня дела! Как прошли выходные! Как я себя чувствую!» Начинаю подозревать, что через месяц, чтобы получить обед, мне придется узнавать его мнение по поводу текущей геополитической позиции или там инфляционной модели вселенной