За бугром

У нас тут есть такое понятие: gender neutrality — это когда все слова надо бы заменить на нейтральные по полу, чтобы никого не дискриминировать. Например, еще недавно английский был богат словом «salesman» (продавец), но уже сейчас оно сдает позиции в пользу «salesperson» (человек, который продает), потому что первый вариант, предположительно, оскорбляет продавцов, которые не являются мужчинами — вот такой вот затейливый а ля згонд в лингвистике.

Это явление идет дальше замены частей слов: в брачном сертификате Нью-Йорка жених и невеста также называются Spouse A и Spouse B («человек, вступающий в брак, А и Б»). Отдельного внимания заслуживают появляющиеся в некоторых местах туалеты для людей, не определившихся со своим полом (такие люди называют себя «без пола», «квиры»; есть конспирологическая теория, что они являются рептилоидами), но еще интереснее, что по закону Нью-Йорка человек может зайти в любой туалет — в зависимости от того, с каким полом он себя ассоциирует. Парни просят передать, что они не против нововведения, и приглашают всех желающих дам на экскурсию в свои владения. Сегодня я прочитал, что MTA (компания, которая управляет нашим метро) проводит беспрецедентную по социальной важности реформу — заменяет устаревшее обращение «ladies and gentelemen», которое звучало по радиовещанию нью-йоркской подземки, кажется, уже сотню лет — на гендерно-нейтральное «пассажиры» или просто «все» (everyone).

На канале я уже делал открытое письмо Дональду Трампу (оно, к сожалению, не дошло до адресата), а сегодня отправляю открытку MTA.

Дорогая MTA,

Всем очевидно, что гендерно-дискриминационное обращение к пассажирам по радиовещанию в вагонах — это проблема №1 современного метро Нью-Йорка, и я рад видеть, что она наконец обрела решение — гора с плеч для всех горожан. Тем не менее я надеюсь, что и другие, куда менее важные проблемы, войдут в повестку и найдут решение в ходе тех кардинальных реформ, которые вы, судя по всему, затеяли. Вот список этих незначительных проблем:

1. Надежность и скорость. В часы пик наше метро практически не движется, из-за чего индекс доверия горожан находится на критически низком уровне — ты просто не можешь положиться на подземку. Мы единственный город, который знает, что такое пробки в метро.

2. Мусор и возгорания, крысы. Наши станции и пути завалены мусором, который время от времени возгорается на контакте с рельсами, что провоцирует дополнительные задержки. А еще мусор любят крысы и тараканы. Пожалуйста, подметите наше метро.

3. Старые составы. По некоторым линиям ходят консервные банки, место которым не в рабочем составе метро столицы мира, а в выстовочном зале музея истории вагоностроения. Пожалуйста, закупите немного новых. 4. Безопасность. В нашем метро каждый год гибнут 50 человек, и около 150 входят в контакт с движущимися поездами. К человеку как ни обращайся — мужчина, женщина, пассажир или товарищ — лучше, когда он живой, чем когда мертвый.

5. Бомжи. Я понимаю, что мы строим доступный город для всех, но картели бомжей, которые без боя оккупировали некоторые станции метро и возвели на них настоящие апартаменты — это перебор. Мы можем их выселить?

Я понимаю, что мои проблемы меркнут на фоне тех фундаментальных инициатив, которыми сейчас занята ваша администрация, но как честный гражданин и участник демократического процесса я хочу обозначить свои требования.

Ваш бывший пассажир.