башня кремля

По концертам всем этим. Нет, а что вы хотели?

Вы себя-то на их месте представьте.

Сегодняшний силовик — это в первую, вторую и десятую очередь бумагомарака за столом. Только особо важный и в особом платьице со звездочками на плечиках.

Они всю жизнь провели в пути из кабинета в коридор, далее в кабинет на следующем этаже, потом в соседнее учреждение по самому длинному коридору в дальний кабинет, потом в кабинет ведомством повыше, потом на совещание, потом к себе в кабинет, оттуда максимум в ресторан, потом на сворованной тачке на сворованную квартиру, если повезет — дачу. Пить, пить, пить, пить водку. Потом опять в кабинет, и давай заново. Ритуал иногда перемежается сменой платья по цвету или числу звезд на плечиках. Но в целом — один и тот же на все 20-50 лет.

И вот живут они, живут, живут в своем кабинетном мире с водкой и украденной дачей. Год, два, три. И все хорошо, но от чего-то им нет-нет да и страшно. Ибо вокрут — огромный страшний непонятный мир. И чем дальше, тем страшнее. Раньше-то как? Вот жил ты себе в этой абстракции из кабинетов, коридоров, совещаний и вечернего ресторана — и думал, что управлял миром. Сидят таких десять человек, говорят на своем полубандитском и кажется, что мир у их ног. А тут им мир за какие-то полтора года с небольшим бац, и говорит: хер. Гуглы какие-то, ютубы, яндексы, элджеи, нейросети, кипиаи. Голова пухнет. Кошельки худеют. Бюджеты сокращаются. Санкции вводятся. Офшор вот недавно из всех банков выпиздили. Дача вот продается. За полцены. Дороже лохов нет покупать. А они-то уже старые. Понимают, что старые. По работе половину слов не знают, а вы им элджеев. Вот и боятся. Старости боятся, смерти боятся, начальства, сходящего с ума, боятся. Кошелек пустеет, перспектив никаких, впереди юбилей, вокруг шакалы сожрать хотят и поляну твою прикрыть. Вместо тебя, сильно и независимо идущего по кабинетам, хотят пустить другого, который будет ходить по этим же кабинетам в эти же дни и часы, но как бы под их дудку.

А тут вы им порнофильмы. Да не Эммануэль эту недобритую, а прям группу целую. Которая аж в Муром приехала! В Муроме, где, как известно, только чекистам можно людей за веру расстреливать, а петь про фильмы всякие в городе Петра и Февронии это вы не вздумайте! Элджея вы им, который про наркотики. Который вообще-то их бизнес, силовой, а не элджеев. Чего это он удумал про чужую тему рассказывать? И дурынду эту. Ну, грустную суку, которая чего-то там про митинги учудила болтать языком. Хасок всех этих, френдзоны какие-то. А с чего они вдруг про митинги-то поют? — в ужасе думает силовик, который митингов этих отродясь боится. Запретить! Не пустить! Исключить! Осудить!

Знамо с чего это они, думает силовик. С Запада. Потому что если не понимаешь чего, значит оно божественное. А нет у силовика бога, кроме Запада. И пророка у него нет. Все. что неподвластно силовику, включая закон Ома и гравитацию — все Запад.

Значит, запретить всех этих элджеев с айспиками. Западные потому что (читай — божественные).

И к иконе Дзержинского. Молиться. Чтобы помиловал, простил, не отдал богу-Западу на растерзание.

Завтра опять идти по кабинетам. А в личный кабинет зайдет такой же, но на 20 лет младше. Скажет, что вывезли эту грустную суку из Перми, концерт сорвали, западные козни пресекли. Тлетворное дыхание остановлено. Граница на замке.

И скажет старый, больной, испуганный и ничегошенки не понимающий похмельный старик в погонах такому же, но тупому и молодому:

— Ступай.

И такой же, но пока еще молодой, пойдет по коридору из чужого кабинета в свой кабинет.

И включит Хаски с Элджеем.