ВР

Dear friend,

мне никогда не нравилась культура всеобщей скорби, потому что по факту она является репрессивной и насилует каждого из нас. Во время траура тебе обязательно укажут, что ты неправильно говоришь, неправильно молчишь, неправильно чувствуешь. В последние дни я выбирал [неправильно] молчать.

Много думал о цене человеческой жизни и уже было решил, что все проблемы России в том, что жизнь человеческая здесь наивысшей ценностью не является, но всё немного сложнее. Из Состояния мне выйти так и не удалось. Я сдался в своих попытках делать хоть что-то «полезное», сходил за книгой «Дао-Дэ Дзин» Лао Дзы, обложился печеньем, сбил свой режим сна и вот так вот стал существовать. Вчера утром я стал плакать без конкретной причины. Почему-то срочно захотелось Биг Тейти и выкурить две сигареты, хотя, вообще-то, я не курю. Казалось, не получив желаемое, я просто умру.

В семь утра, поплыв с непривычки от никотина, я наконец-то лёг спать. Но через минут десять раздался звонок в дверь. Звонила пожилая соседка, звала на помощь — у неё, подскользнувшись, упал муж, и она не могла поднять его в одиночку. Когда я тащил старика в кровать, он уже хрипел и почему-то покрывался синевой. Я не знал, что конкретно с ним происходит, но чувствовал, что тот густой запах, которым я успел пропитаться за пять минут — запах не только болезни и старости, но и смерти. Я знал, что совсем скоро он умрет, но мне было все равно. Я равнодушен к смерти, когда она происходит естественно, сама собой. Другое дело, когда люди погибают. Часа через полтора соседка снова позвонила — нужен был понятой, который подпишет акт какого-то там осмотра. Старик умер. Я был зол. Меня снова разбудили. Ну почему этот мужик не мог умереть хотя бы в районе полудня?

Прежде, чем снова провалиться в сон, наугад открыл свою новую книгу и увидел: «Премудрый человек лишен человечности, для него все люди — что соломенные собаки». Я спокойно закрыл глаза.

Такое прохладное к людям отношение парадоксальным образом не противоречит любви и сопереживанию. Оно вытекает из того факта, что никакой жизни у людей по факту нет, они ею не владеют. Это жизнь владеет людьми. И, кажется, этой власти русские и сопротивляются.

Условная баба Нюра заперла двери к зрительный зал, почему?

«Чтобы безбилетники не пробирались». «Чтобы дети не выбегали из зала». «Чтобы никто не хлопал дверями во время сеанса». Всё это — рационализация. В действительности она закрыла дверь просто потому, что могла. Мы все запрещаем, перегораживаем, ограничиваем. Не важно что — двери кинотеатра, телеграм, геев или собственный двор. Русских как будто просто не устраивает естественность, «таковость» чего бы то не было, самой жизни. Их не устраивает живость мира, предоставленная сама себе. Какой-то зуд заставляет их вмешиваться, противостоять тому, чтобы всё просто происходило таким, какое оно есть. А вот откуда этот зуд — мне уже не очень интересно. Так же как не интересно мне, почему люди здесь предпочитают маринованные овощи свежим, почему годами живут в несчастливых браках или отдают своих детей в армию. Love always,

Владан