ВР

Dear friend,

пока что я не могу написать тебе ничего важного. А ещё я становлюсь все равнодушнее к самому себе — так что личных писем в ближайшее время убавится, мне всё труднее их писать.

Сейчас я выхожу из очередного Состояния. Ну, знаешь, это когда ты вдруг не хочешь вставать с кровати, не хочешь ни с кем разговаривать, не желаешь выходить из комнаты — я даже забил урок любимого арабского, впервые.

Я благодарен, что все это происходит теперь лишь эпизодически. Чуть меньше года назад подобное состояние перестало быть постоянным.

Из дома меня всё же выволокла Маша. Она потащила меня на какой-то странный концерт электронной итальянской музыки — и мне пришлось пользоваться чужой проходкой, представляться то ли каким-то Лепехиным, то ли Лепешкиным. В общем, жуть.

Этот концерт организовал чувак, который написал книгу с обзором экспериментальной электронной музыки Италии. Весит книжка 2 килограмма. Я подумал, что завидую «фрикам», которые не просто делают «странные» вещи, но делают это без ожидания существенной награды. Такую книжку купит человек 100, а он всё равно взял и написал. Возможно, я деформирован существующей экономической системой и необходимостью постоянно добывать деньги, но мне крайне трудно делать что-либо без выгоды.

Ругать себя за это, впрочем, несправедливо: далеко не все люди формировались и живут в условиях, когда они могут делать «странные» неоплачиваемые штуки ради самих себя. Кажется, если я даже стану богатым, мне будет трудно полностью расслабиться и делать дела бескорыстно, «просто так». После концерта мы с Машей отправились в Мак — ленивое поедание картошки фри почему-то особенно красиво оттеняет меланхоличные мысли. Там, любуясь её ногтями с облезшим лаком, и тем, так изящно она держит сырный соус, я поймал себя на мысли, что наконец-то полюбил людей. И научился испытывать целый спект чувств, которые в состоянии клинической депрессии были мне недоступны. Помимо прочего научился остро скучать по людям. А когда я вспоминаю о собственной смертности — скучаю по ним ещё сильнее. Тот факт, что с кем-то я больше не общаюсь — он выносим. Но невыносимо думать, что когда-то я не смогу об этих людях даже вспоминать, просто потому что не будет меня самого.

На примере ощущения «скучаю» я осознал самодостаточность «негативных» чувств. Оказалось, что с этим ощущением вовсе не обязательно что-либо делать — например, набирать кому-то сообщение или звонить. Я скучаю — и это хорошо, пусть всё так и остается.

Думаю, ощущения — даже не самые приятные — ценны сами по себе. И отказываясь принимать их такими, какие они есть, и пытаясь обязательно конвертировать их в действия, мы часто совершаем ошибки.

(в этом месте письмо обрывается)