ВР

Dear friend, я соскучился. Давно не пишу, потому что у меня период обострения симптомов СДВГ. И я не могу проходить терапию. А значит, своим мозгом сейчас не управляю.

Вообще-то, он (мозг) прикольный. И, как оказывается, помнит очень далекие вещи. На медитации (все на той же Випассане, про которую сейчас пишу для «Ножа») я вспомнил эпизод, который случился со мной в 2 года. Это было слишком странно — я осознал, что уже тогда ощущал себя геем. Моя прабабушка была довольно небрежна со своими медикаментами. Однажды, ползая по полу, я подобрал и проглотил какие-то таблетки, которые она обронила. Взрослые ничего не заметили и сначала подумали, что я просто заснул. Но это был не сон. Так я оказался в реанимации. И вот сижу я уже третий или четвертый день в зале для медитации, голова показывает разные картинки. И вдруг я вижу свою детскую палату с окном для наблюдения. Женщина в белом халате смотрела на меня через него и с улыбкой грозила пальцем — потому что я проснулся. Мне два года, но мне не нравится эта женщина — потому что она женщина. Я чувствую её как нечто холодное, некрасивое и как будто водянистое. То ли дело мужчины-врачи — я любил и их, и их теплые руки. Но их же я и боялся — тем же специфическим страхом, которым боюсь мужчин и сейчас. Ещё забавное про мозг. Сосед недавно напомнил про одну особенность. Он попросил подделать студенческий билет — и мне пришлось повторить три разных почерка и роспись. Андрей заметил, что делаю я это двумя руками. «Блин, точно, я же амбидекстр», — вспоминаю я. И начинаю что-то писать в зеркальном отражении — мне так удобно. «В цирк тебя отдам», — говорит сосед Андрей. Амбидекстрия (одинаковое владение двумя руками) часто сочетается не только с СДВГ, но и с дислексией — грубо говоря, это нарушение, которое не позволяет нормально овладеть чтением и письмом. Например, я спокойно могу написать «кАрова» — не потому что тупой и не знаю правил языка, но потому что у меня дислексия. Мало кто знает, что даже простой твит я порой пишу лишь раза с третьего — и ещё чекаю набранное через программу проверки орфографии. Заговорил я где-то в три с половиной года. Как ты понимаешь, это поздно. Врачи сообщили родителям, что я вырасту дурачком и нормально говорить и читать никогда не буду. Учитывая все эти обстоятельства, смешно думать о том, что в 22 я вдруг начал писать — и быстро вышел на уровень, когда тебя много хвалят.

К чему всё это? Да к тому, что иногда мы больше всего созданы для того, для чего мы не созданы вообще.

Love always,

Владан