Секс в небольшом городе

Мой канал практически аполитичен – я никак не реагирую ни на то, что происходит в Израиле, ни в Беларуси, ни в России и вообще нигде. Поэтому про 9-ое мая я хочу вам рассказать, как о личном. Без парадов, ленточек и салютов. Это мое первое девятое мая, когда я не чувствую себя к нему причастной. День Победы всегда был нашим семейным праздником – мой дедушка был еврейским партизаном, одним из немногих выживших из его отряда, и единственным выжившим из своей семьи. Именно в День Победы мои бабушка с дедушкой поженились. 9 мая у меня дома начиналось с готовки, букетов сирени, и обязательного похода с дедушкой на Яму (мемориал жертвам Холокоста в Минске), где он встречался с однополчанами, теми, кто еще жив. Я всегда ходила с дедом, пока не уехала в Израиль, маленькая кудрявая девочка, которой было скучно и страшно в этом мрачном месте, но я чувствовала, что это важно. Что дедушке было важно показать меня, гордиться, что у него есть продолжение, вот это шустрое, которое облазило уже все стены «Маша, куда ты лезешь, ты, что на месте постоять не можешь!», но зато такое еврейское продолжение. Сам факт нашего присутствия на Яме уже бросал вызов этому миру – мы все равно здесь, мы растим детей, внуков, которые ходят в еврейские школы, лагеря, поют в еврейском хоре, живут!

А потом мы шли домой, и обязательно ели мороженое по дороге. Я любила гулять с дедом, он был такой высоченный, статный мужчина, с белыми усами и я страшно гордилась, что мой дедушка вот такой. Дома уже был стол – и мы отмечали жизнь, помянув смерть. Мои бабушка с дедушкой действительно очень любили друг друга и пронесли это через всю жизнь.

Мой дедушка умер от рака, когда я пошла в армию. Внучка еврейского партизана уехала жить в Израиль одна, и пошла служить в израильскую армию – это ли не закрытый гештальт?

В июле умерла моя бабушка, и это первое девятое мая, к которому я не чувствую себя причастной. Но этот день навсегда останется для меня праздником жизни над смертью.