я просто текст

Год с лишним назад писал про лингвиста Дэниэла Эверетта, прожившего десятки лет с амазонским племенем пирахан — и вроде как выяснившим, что их язык опровергает один из основных постулатов современной лингвистики. В языке пирахан нет рекурсии и вообще почти ничего нет — ни будущего времени, ни чисел, ни обозначений цветов, ни обозначений направлений; там вообще очень мало абстрактных понятий; в общем, все дико экономно и поэтому дико интересно. Тот коротенький пост, кстати, по количеству реакций на него был чуть ли не рекордным для канала; меня даже после него узнали и поблагодарили в каком-то кафе.

Теперь наконец дошли руки на книжку Тома Вулфа «The Kingdom of Speech», значительная часть которой рассказывает как раз про Эверетта, его научный путь и его жизнь среди пирахан. Но не только. Вулф — великий писатель и патриарх так называемой «новой журналистики» (которую он сам так и назвал; принципиально нового в ней было мало), но жанр этого стремительного двухсотстраничного труда проще всего обозначить как памфлет. 85-летний (в момент выхода «The Kingdom of Speech») денди вроде как рассказывает о дискуссиях по поводу происхождения человеческого языка, шедших последние полторы сотни лет, но над с явным удовольствием упражняется в издевательствах над двумя ключевыми фигурами этих дискуссий — Чарльзом Дарвином и Наумом Хомским.

Со стилистической точки зрения это, конечно, виртуозно сделанная вещь — ну, если вам не претит стиль Вулфа со всеми этими многоточиями и восклицательными знаками сам по себе. «The Kingdom of Speech» — это во многом его (стиля) вырождение, но такое, что дай бог каждому; вот так, например, автор описывает расстройство желудка у Дарвина, настигшее его, пока тот сочинял «Происхождение видов». Содержательно же «The Kingdom of Speech» сводится примерно к следующему. (Далее я пересказываю точку зрения Вулфа, как ее понял; не свои собственные взгляды.) Дарвин и его друзья-аристократы увели идею естественного отбора у не столь знатного ученого-полевика Альфреда Уоллеса — но все равно не сумели ответить на ключевой вопрос: откуда берется язык и речь — то главное, что отделяет человека от животных и позволило ему полностью подчинить себе всю остальную жизнь на планете. Дарвин пытался чего-то сообразить про звукоподражание и кальку с пения птиц, но все это не работало, и на много десятилетий сторонники теории эволюции просто обходили эту проблему стороной. К ней вернулись в 1940-1950-х, когда в лингвистику пришли точные методы, и вскоре установился новый консенсус, предложенный вундеркиндом Хомским. Его концепция универсальной грамматики утверждала наличие у человека как вида своего рода «языкового органа», предопределяющего набор одних и тех же принципов, заложенных в каждый язык на планете. Хомский, его коллеги и ученики занялись установлением этих принципов; то, что Хомский параллельно занял роль главного левого интеллектуала США, борющегося с капитализмом и империализмом, окончательно превратило его в непогрешимого святого. В начале 2000-х Хомский и коллеги заявил рекурсию как универсальное свойство языка — и тут появился Эверетт со своими пирахан и все эмпирически опроверг.