я просто текст

Нерегулярный вестник материалов про порно. Один из многочисленных интересных вопросов, связанных с его повсеместностью в цифровую эпоху, — это то, как порно влияет на новые поколения потребителей. Насколько оно определяет, как молодые люди сейчас понимают секс, — и как это новое понимание отличается от прежних стереотипов и моделей поведения? Условно говоря, если раньше доступ к порно был, хоть и широким, но все же ограниченным, то теперь его фактически невозможно избежать, — и это должно как-то влиять на то, как люди занимаются сексом.

Должно. И, видимо, как-то влияет. Но — увы — достоверно установить тут никакие корреляции и каузальности почти невозможно. Аналитическая часть материала New York Times с многообещающим названием «Чему подростков учит порно в интернете» скорее разочаровывает: да, смотрят; да, родители думают, что не смотрят, а смотрят; да, смотрят примерно то же самое, что и взрослые, — включая сцены, где кончают на лицо, или с анальным сексом, или с грубым мужским доминированием. Но как это влияет на сексуальное поведение — в общем, неясно; в конце концов, мужского доминирования много и в мейнстримовой культуре. Более-менее достоверно можно заключить, что из-за порно люди стали больше заниматься анальным сексом. Есть исследования, из которых следует, что большая часть подростков считают порно «реалистичным». Чисто эмпирически ясно, что именно порно для многих становится первым и главным источником информации про секс. И это, в общем, все. Есть еще, куда стремиться современной науке.

Впрочем, текст все равно интересный, потому что его основной предмет — конкретный опыт по исследованию восприятия порно подростками. Он настолько же научный, настолько образовательный: группа ученых и активистов в Бостоне с 2016 года ведут кружок под названием «Порнограмотность» в рамках общей программы дополнительного образования для подростков из наименее защищенных социальных слоев. (Тут я, конечно, грубо выдаю самый мощный поворот текста: он начинается просто с разговоров о порно с подростками, кажется, что и дальше будет такая наивная социология, и тут — опа — эти подростки встают и идут на урок порнограмотности.)

В кружке этом подростки обсуждают со взрослыми, что они видят в порно, насколько это «реалистично», как это коррелирует с реальностью (статистика показывает, что большинству женщин больно заниматься анальным сексом; в порно все устроено иначе); как устроена сама порноиндустрия и как она эксплуатирует актрис и актеров — ну и так далее. Все устроено, судя по тексту, максимально гуманно и неагрессивно: начинается курс с обсуждения терминологии в порно — и с голосования по ряду ключевых вопросов (нужно ли запрещать порно, нормальный ли это источник заработка), продолжается — обсуждениями, как менялись представлениями о сексуальном за последние полвека, разговорами о типах интимности, которых нет в порно, докладами об устройстве женских половых органов, клиторе и вульве, а также лекциями о «порномести» и о законодательном регулировании секстинга. Преподаватели выслушивают то, что говорят студенты, и не оценивают их высказывания по шкале «правильно / неправильно»; есть в уроках и игровые элементы.

Все это ужасно любопытно и, судя по всему, довольно успешно — во всяком случае, если считать успехом то, что подростки начинают по результатам таких курсов относиться к порно более критически. Но меня в таких историях всегда интересуют еще и отношения власти — которые тут есть даже при всей корректности и ненавязчивости авторов курса. Как ни крути, а это все равно во многом история про то, что одни люди рассказывают про «правильный секс» другим, про установку норм — а кто, собственно, сказал, что эти нормы не могут меняться? Текст, конечно, написан из традиционной американской либеральной оптики, и в ней преподаватели выглядят прогрессивными молодцами, — но эта оптика не единственная возможная; и тот факт, что один из подростков-героев текста по итогам прохождения курса говорит, что порно для него теперь «испорчено», можно тоже оценивать по-разному.