я просто текст

Надо бы уже, наверное, придумать отдельный термин для такого рода текстов, которые вызывают почти физиологическое возмущение; чем дольше читаешь — тем сильнее и больнее сжимаются кулаки. (Типичный пример — вот этот материал Сары Стиллман для The New Yorker про то, как устроена пожизненная стигма вокруг сексуальных преступлений в США.)

Это материал того же жанра — слишком жуткая даже для кино история про челябинский интернат, где насиловали детей. Про такие еще иногда говорят «тяжело читать, но надо», но мне что-то ужасно надоела эта формула; тут нет никакого «надо» — это страшно, но вообще-то интересно. В конце концов, любой журналистский нарратив можно свести к рассказу о том, какие бывают люди, — и полезно знать, что бывают и вот такие.

https://meduza.io/feature/2018/02/27/deti-kotorye-govorili-strannye-veschi