я просто текст

В каком-то смысле хороший компаньон книгам про революцию и ее последствия — «Жизнь человека на ветру», биография Даниила Хармса, написанная Валерием Шубинским (и еще один кейс, когда долго собирался прочитать, а потом долго собирался написать). Компаньон — потому что тоже про то, как частное переплетается с общественным, только уже в трагически-запредельном изводе: в сущности, это книга про человека, который пытается жить помимо истории — и которому история это в конце концов не прощает. Хотя нет — многовато пафоса; точнее, наверное, было бы сказать, что история просто проезжает по нему катком, не слишком обращая внимание на его желания и устремления.

Надо сказать, что книга это не вполне филологическая; во всяком случае, сами тексты Хармса здесь снабжаются скорее разного рода эпитетами, чем анализируются. С другой стороны, это не минус; с какой-то точки зрения то, на фоне чего эти тексты появляются, даже важнее — в частности, тем, насколько они местами этому перпендикулярны. Тут есть понятный трагический сюжет: постоянное усугубление мрака, мути и ужаса — даже тогда, когда кажется, что дальше уже некуда; развитие от 1920-х, когда авангард и новая работа со словом идут в ногу с новой работой с государственностью, к 1930-м, когда эта самая государственность начинает максимально жесткими методами подчинять слово себе. Повторюсь, Хармс во всем этом присутствует как бы постольку, поскольку — не бежит поддерживать в первых рядах, когда есть такая возможность; не протестует слишком активно, когда есть такой повод. Вообще, эта самая жизнь человека на ветру как раз и поражает своей какой-то заурядностью — ну арест, ну безработица, ну голод, ну любовные перипетии, все как у всех; кажется, что вся хармсовская эксцентрика в искусстве отчасти вырастает именно из этой обыденности, взламывает и разрушает ее. По большому счету, ничего сверхвыдающегося в биографии Хармса не происходит, особенно на фоне эпохи, жертвой которой он оказывается; и это сильно впечатляет: как на контрасте с уровнем его текстов, так и просто с точки зрения возможности подглядеть за обычной жизнью людей, которых решили делать новыми, — и равно ужаснуться ей и восхититься ее творениями. https://www.litres.ru/valeriy-shubinskiy/daniil-harms-zhizn-cheloveka-na-vetru-2/