Правозащита. Старый канал

​​Я говорил: «Ребята, дышать нечем». Они пинают, говорят — «Ты живой там?». 28-летний активист Левого Блока Максим Шульгин из Томска рассказал о том, как его задержали сотрудники Центра «Э» и что было потом. Вчера днем сотрудники томского Центра «Э» ворвались в офис Левого Блока:

Мы стоим, курим, во двор влетает газель на полном ходу без опознавательных знаков. Дверь открывается, выбегают парни в масках и кепках. Я подумал, что нас нацисты накрывают. А потом сообразил, что на газелях они не ездят.

Активистов положили лицом в пол и забрали телефоны, так что до ночи все были без связи и не смогли рассказать о произошедшем. Помещение обыскали, изъяли вещи, красные и черные флаги. Задержанных доставили в отдел Центра «Э», а на Шульгина надели наручники и повезли домой на обыск.

Это были четверо оперативников в балаклавах, кепках, джинсах, ветровках, кроссовках. У них висели пистолеты, лица все были закрыты. К одному из них обращались «Паша, Павел».

Самый кошмар был в машине. Я лежал между задним и передним сиденьем, на меня сложили ноги. Они намеренно включили печку под передними сиденьями, хотя было 3-4 часа дня, +18. Они это сделали специально, чтобы мне было плохо дышать, и если бы я руку не поставил к печке, у меня бочина бы вся сгорела. Я говорил: «Ребята, дышать нечем». Они пинают, говорят — «Ты живой там? Потерпи, братан, щас приедем, все нормально будет». Еще били по левому боку. Когда долго на вопросы не отвечал — просто так били, потому что, видимо, им понравилось. По пути спрашивали, что первого мая делать собирались. Комментарии вставляли, что экстремисты у нас измельчали. Сейчас толком не помню, потому что дышать нечем было, руку жгло.

Дома у Шульгина изъяли всю технику и агитматериалы. Затем его отвезли к остальным в отделение.

Потом увидели, что рука обожженная, маленько испугались, и из дома я ехал уже на заднем сиденье. Один из них сказал: «Ну извини братан», другой поржал, ударил в бок. Хороший-плохой полицейский, короче.

Оперативники и приехавший государственный адвокат вынудили Максима дать показания, угрожая арестом. Ему показали постановление о возбуждении дела от 27 апреля. Часть 1 статьи 282 УК за сохраненные песни ВКонтакте, «возбуждающие ненависть к определенной социальной группе людей – сотрудникам правоохранительных органов». После того, как меня помутузили, у меня была мысль — первым делом выйти оттуда. Подписал подписку о невыезде. Социальная группа «полицейские» — это смешно, конечно. Видимо, есть пролетариат, есть буржуи, а есть сотрудники полиции.

Вместе с постановлением Максиму показали экспертизу, по результатам которой признали «экстремистскими» четыре песни: Четверио — Мусора

Духи цеха — Мент-президент

Ничего Хорошего — Молотов коктейль

Плохие Дядьки — Мент

Повреждения Шульгина зафиксированы, сейчас он общается с адвокатом