Леонардо Ди Ванче

Мы заговорили о романах и Вальтер-Скотте. Лев Николаевич выразил ему неодобрение и припомнил, что когда Вальтер-Скотт умер, то один из знакомых сказал: «Ну, слава богу, по крайней мере, теперь не будут меня спрашивать, читал ли я его последний роман!»

С романов естественно было перейти к любви. «Это баловство от нечего делать,— говорил Лев Николаевич.— Люди живут бог знает в каких условиях, соблазны на каждом шагу, дела никакого нет, и вот начинается дурь. Дурыо начиняет себя девушка, так что стоит только кому-нибудь явиться, ее с этой дури разрывает, точно с пороха, и начинается чепуха. От этой чепухи надо отличать присуху, как говорят в народе, когда люди привязались один к другому, но между ними стоят неодолимые препятствия. Это — величайшая мука. Любви желать — желать холеры, и нужно удивляться людям, которые ищут этой холеры и находят в этом какое-то удовольствие» // по воспоминаниям Ивана Ивакина, учителя детей Толстого