rain heifers

Когда мужчина спрашивает меня, как ему решить какой-нибудь трудный для него вопрос: например, бросить курить, я неизменно интересуюсь:

«Тебе какой способ предложить — мужской или женский?» «Конечно мужской», — отвечает мужчина. «О, тогда это элементарно. Когда ты твердо решил это сделать — подходишь к близкому другу и говоришь: «Помоги мне брат. Я решил с этой минуты не брать сигареты в зубы. Если ты меня один раз с ней увидишь — я отдаю тебе свою машину. Увидишь второй раз — забирай мою квартиру. Увидишь третий раз — я отдаю тебе все свою имущество и на год отправляюсь странствовать. Если я так не сделаю, прошу тебя как друга перестать меня считать своим другом, а считать подругой, не обращаться ко мне в мужском роде, а называть меня каким-нибудь симпатичным женским именем, например Айседора. Еще можешь подарить мне какие-нибудь красивые колготочки».

«А женский способ?» — интересуется мужчина. «О, женщине невероятно трудно, ей приходится несколько лет ходить на личную терапию, осознавать причины и непрерывно оттягивать момент принятия решения».

В этой истории суть мужской твердости. Если мужчина способен так сделать как в моем примере — он способен на поступок. И тогда он становиться интересен, хоть друзьям, хоть женщинам, хоть Вселенной. Поступок от слова «ступать». Делать шаги. Если муж, тот кто ведет женщину, то для того чтобы вести — нужно поступать. Иначе бег на месте с кажущимися достижениями. Если взять в качестве примера Андрея Сахарова: создать водородную бомбу — это был не поступок, всего лишь достижение, а вот стать миротворцем ценой всего нажитого — безусловно, поступок. Это не курить бросить.

В моей полушуточной истории с курением есть несколько важных моментов:

1.Момент первый. Чтобы проявить твердость, мало иметь яйца.

Даже примеряя на себя такое развитие событий, как в моем примере, мужчина вынужден отправляться куда-то вглубь самого себя. Искать некий источник опоры, легендарный луч Шивы, плотный поток концентрированной мужской энергии. Свою единственную надежную опору в этом изменчивом мире. Если мужское сознание соприкасается с этим внутренним концентрированным потоком — в мужчине появляется основа. Не соприкасается — его сознание действительно напоминает тряпку, легендарная метафора, которая так часто фигурирует в женских оскорблениях в мужской адрес. Тряпке всегда нужно что-то внешнее, чтобы на нем повиснуть.

Я сейчас скажу очевидную вещь. Странно, что ее никто до меня не говорил. Во всяком случае, я не слышал. Весь этот бюрократически институт, вся эта пресловутая, ругаемая всеми система возникла в современном мире по одной единственной причине. Она заменяет недостающую мужскую твердость. «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого», — сказано было в Нагорной проповеди. Все эти подписи, печати, сертификаты, чиновники, юристы нужны по одной простой причине — мужчины в нашей культуре не держат слово, поскольку задача мужского сознания держать структуру, создавать опору. Если мужчины этого не делают — возникает необходимость в искусственных инструментах. Что с них возьмешь — дети. Лукавые дети.

2. Второй аспект этого примера — цена. Вселенная справедлива и безжалостна.

Нравится мужчине или нет, пользуется он мужскими аспектами сознания или нет, но счет ему будет предъявлен по полной. Счет в виде жизненных обстоятельств, которые будут складываться так, как будто у него есть та самая твердость, сострадание, смирение, мудрость, или какие-либо еще аспекты мужского пути. Когда понимаешь, что счет будет предъявлен по полной, осознаешь весь идиотизм отказа от мужского. Счет все равно придет, иногда в самый неподходящий (подходящий) момент. Помните фразу майора Жеглова из «Место встречи изменить нельзя»: «Запомни, Шарапов. Наказания без вины не бывает. Ему надо было просто вовремя со своими женщинами разбираться и пистолеты не разбрасывать, где попало». Тысячу раз «Да!»

Когда я получил к оплате свой первый серьезный счет в жизни, я внезапно понял, что получил абсолютно заслуженные, всей моей предыдущей жизнью заработанные неприятности, что мне нечего роптать и некого винить,