Записки оттуда
Жизнь не стоит на месте. Люди болеют, им неинтересно, что там у тебя на душе. Хотя работа оказалась хорошим лекарством от страха перед грядущим судом.
Пятница, прозванная в народе "проказницей" - роковой день недели не только для травматологов, но и для нас. Они поправляют тела, после веселых тусовок с мордобитием, а мы души тех, кого чрезмерное возлияние подвигнуло перерезать себе вены и полезть в петлю. В основном суицидники поступают не сразу, а через травму, но есть, так сказать, "с пылу с жару".
Сегодня девушку с подоконника охрана ресторана сняла. Вернее сдернула, причем в довольно грубой форме - о чем она возмущенно сообщала каждому, демонстрируя огромный синяк на бедре. Надо же, сама должна в морге с проломленным черепом лежать, а переживает из-за невинной гематомы. Трепетная какая!
Дело было так. На корпоративе коллектив изрядно повеселился. Состояние опьянения уже дошло до момента, когда стали слышны вопросы типа "ты меня уважаешь?" Но к рукоприкладству народ перейти не успел, т.к. был ошарашен неожиданным демаршем скромной серой мышки - менеджера по подбору персонала.
Она вдруг встала и начала громко декламировать, как презирает присутствующих. Все они - приземленные, убогие, недалекие, как и человечество в целом. А потом вспрыгнула на подоконник и заявила, что уходит из этого бардака в лучший из миров через окно 7-го этажа.
И уже явно собиралась это сделать, как кто-то из посетителей ресторана заорал: "Маша, стой, я люблю тебя!" Баба эта реально в ступор впала. Есть от чего. На передний план обступившей ее толпы выбегает этакий мачо и прожигает взглядом.
Баба хоть и в аффекте, да и пьяная, но не поверила. Умная, зараза! Сопоставила свою сомнительную внешность и идеальную внешность тайного поклонника, тут же оживилась и заорала, что все ложь, никто ее не любит. И вообще, на фига такая жизнь, если нет в ней ничего, кроме работы.
А красавчик горячится, убеждает ее в неземных чувствах. Пока он речь толкал, она все-таки отвлеклась. Секьюрити к ней подобрался, да за платье со всей дури и дернул. Она грохнулась, аж посуда зазвенела. Если бы успокоилась, то историю замяли. А она такую бузу устроила, что теперь мы с Анькой ее приводить в чувство будем.