Ponaehali

​​Однажды во Мценске закроется последний завод. На месте когда-то шумных цехов вырастет борщевик, а остатки стен распишут всякими «Город этот – край чудес» какие-нибудь незадачливые сталкеры на скутерах. Где-нибудь на окраине останется последняя «Пятёрочка». В ней почти не будет очередей, а хлеб станут привозить откуда-нибудь раз в неделю, потому что не разбирают. Лавка у моего подъезда сгниёт, а дома будут пустовать чёрными дырками окон – в лучших традициях зоны отчуждения. А где-то на втором этаже обоснуются бомжи. Не будет ни дня города, ни центральной площади, в ДК закроется последний кружок танцев «Весёлые ритмы», по рынку между пустых рядов будут разгуливать бродячие собаки. Больница закроется, все школы города объединят в одну: много ли места надо параллели из десяти человек? Через центр будет ходить один автобус, «однёрка», первый номер. В 7:40 и 18:20. До вокзала и обратно. И будут всякие туристы, представители креативного класса, приезжать во Мценск, как в город отчаянно заброшенный, скатившийся, пробивший дно жизни. И будут спрашивать у местной бабульки на окраине, что в деревянном доме кособоком здесь с рождения живёт: - Бабуль, а что здесь случилось-то? А бабуля посмотрит на них искоса, и давай рассказывать: - Ну как, сынки, как что случилось? Было у нас четыре завода. Потом два закрылось. На оставшихся двух заводах трёхдневную рабочую неделю установили. Зарплата то 17 тысяч была, а то 10 стала. Молодёжь стала какие-то соли употреблять и помирать. Кто постарше – потихоньку от водочки. А кто посмелее из молодых – те в Орёл да в Москву уехали. Вот и осталось нас тут – в кучке три штучки. Повздыхает креативный класс, поудивляется: «Вот уж диво!». И дальше поедет.