Толстые люди в просторных футболках

Я, как вы знаете, люблю Россию и все ее госорганы. Целуюсь с государством в лицо и по утрам обмазываюсь несвежей властью. Одно слово - патриот. Просто потому, что кто-то должен. Но есть еще налоговая инспекция. Заповедник автохтонной мякотки. Пришло уведомление. Заплати налоги. Автомобилем я, положим, владею. Думаю, заплачу. Стал платить по компьютеру - сейчас же всё удобно сделали. Смотрю, у меня там две суммы. Одна действительно на автомобиль, на ласточку мою всратую, которую я завожу один раз в неделю, чтоб до Пятерочки доехать. Ноги то уже не держат. А вторая сумма какая-то кривоватая. И она на квартиру. На квартиру, в которой я жил с родителями до 2005 года. В том году ее успешно продали. Тринадцать лет налоговая о той квартире не вспоминала. Как и я. Налоговая оказалась к воспоминаниям более чуткой, напомнила мне. Нахлынуло, конечно. Вспомнил студенческие осатанелые заседания единомышленников. Как мешали водку с портвейном. Как на гитарах до утра, как на разложенных диванах, как к экзаменам по истории зарубежной литературы. Как весь Шекспир за ночь. А Нуф стал блевать на дверь, но выскочил в подъезд и там продолжил. Да. Сейчас не об этом. Квартирой то я никогда особенно не владел. Но с 2005 года я ей не владел особенно. Поехал в налоговую. Поскольку встаю я в шесть утра, поехал к открытию, которое в девять. Запутался в собственном районе, автобус увез меня к туберкулезному диспансеру. Тоже неплохо, но рановато. Мне еще в налоговую надо. А перед налоговой очередь на вход. Потому что все к открытию и выстроились на пандусе. Внутри удобно - очередь электронная, но к терминалам подходят только необрезанные сердца, вроде меня. Посвященные стоят за талончиком к администратору, образуя очередь теплую и живую. Я в терминале ткнул ‘урегулирование задолжности’, потому что - а что это как не урегилирование?

Женщина в зелено-буром кителе за стеклом смотрела на меня как арабский шейх на пакистанского гастарбайтера:

- Это не ко мне. - А... это, эм, ну, это. - Не ко мне. Мы не начисляем. Мы взыскиваем. - А, э...

- К администратору. Постоял в очереди, а как же. Без этого, считай, и не жил. Дали правильный электронный талон. Позвали быстро. Говорят - пишите заявление. - И чтоб печатными буквами, разборчиво! А! Она за вами числится с 1998 года! Сейчас мы вам задолжность насчитаем. - Спасибо. Я лучше заявление. В двух экземплярах, зато в свободной форме. Но печатными буквами. Потом к администратору - смешной взъерошенный мужик с лицом Мумий-Тролля. Новый талончик. Сказали в двадцать второе окно. Встал напротив. Жду. Не вызывают. Но и передо мной никого нет. Подошел. Такая милая женщина в серьезных но ухоженных годах, говорит тихо, чтоб я наклонялся ниже. К самой прорези. - Заявление ко мне. Но у вас номер не тот. У вас окно два. А у меня двадцать два. Но заявление ко мне. Но я не приму. Потому что номер не тот. Вас вызовут во второе окно, туда пойдете. Но там заявление тоже не примут. Потому что там начисление. Вы там погасите талон, потом у администратора возьмите новый. Скажите, что ко мне. Двадцать второе окно, Людмила Ивановна. Вот, правильно. Хорошо. Давайте заявление. Я проштампую. Хотите приложить копию договора? Давайте. А у вас нет копии? Только оригинал? Нет. Оригинал вам не вернут. А вам сказали, приложить? Нет? Я не знаю. Я только заявления принимаю. Конечно, лучше приложить. Но я не знаю. А ксерокопии у вас нет? А у нас тоже нет. Копию можно сделать в соседнем подъезде. Но они с одиннадцати! Если надумаете, я тут до полвторого. Талончик возьмёте у администратора. Нет. В терминале не надо. У администратора. Двадцать второе окно. Людмила Ивановна. Я принимаю заявления. Я буду вас ждать до полвторого. Я вот что хочу сказать. Если электричества нет, пусть меня расстреляют. Меня ждет Людмила Ивановна в двадцать втором окне с прорезью.