Толстые люди в просторных футболках

Своим детям мы героизма не желаем. Но сами в детстве хотели быть героями. Это такой героический эгоизм. И где-то там под офисной рубашкой, которую сегодня по случаю пятницы, можно носить с джинсами и навыпуск, мы всё еще надеемся, что представится случай - кого-то спасти, кому-то, по-настоящему помочь, чем-то запомниться, рискнуть не деньгами, а собой. Рискнуть и оправдать риск.

А дети пусть живут потише, поспокойней, посчастливей.

Я в детстве мечтал, что освобождаю школу от бородатых мужчин в черных шапочках, что скачу на лошади по школьному парку, а там же кто-то в беде, и снова нужно спасать.

Потом уже взрослым помню только хотел найти бумажник начальника, который тот потерял в ресторане. Не потому что в бумажнике было много денег, а я их алкал, а потому что мне так виделось - все в смятении, ползают под столами, вся жизнь в этом лопатнике. И тут я - можно даже и не на лошади - поднимаю бумажник над головой, говорю - не суетитесь, я всё уладил.

Чем не героизм?

Человек с возрастом мельчает в своих стремлениях быть героем.

И страшно это сказать, но, похоже, детство - и есть время для героизма.

Четырнадцатилетний мальчик в Твери увидел, как с соседнего балкона между прутьями решетки свесился младенец. И вокруг никого.

Мальчик перелез на тот балкон, взял ребенка, отнес в комнату родителям.

Мальчика - Сережу, таких мальчиков всегда должны звать Сережа - наградили в рамках проекта “Дети-герои”. Теперь Сережа хочет стать пожарным.

Противоречивые чувства вызывает у меня это событие.

С одной стороны, хочется, чтобы дети были детьми, а не героями.

С другой стороны, если не быть героем в детстве, то когда?

В детстве есть стремление. Если оно совпадает с возможностью, то, наверное, так оно и надо. К тому же, ребенка спас.