Everybody's Doing It Now

Не хочется доебываться до мышей, но я знаю, что все мои придирки будут выглядеть именно так — мелочно и глупо по отношению к самому себе. Однако ж осмелюсь сообщить, что некоторые темы фильма проходят совсем уж пунктиром — а ведь казалось бы, противостояние репликантов и людей это так важно, но нет, мы лишь покажем один раз репликантскую IRA один раз, они дадут К. один приказ и он его не выполнит. У нас есть новый Тайрелл, которого играет Джаред Лето, доведенный до максимума Илон Маск, человек с ультра-мессианским комплексом? Покажем его пару раз, больше нам он и не нужен. Поразительно, но «Бегущий» кажется единственным трехчасовым фильмом, где нам рассказывают о каких-то вещах, о назначении и происхождении которых нам остается только догадываться. Каждые пять минут хочется спрашивать себя «Да, понятно, но почему это произошло?», « Ага, ну, а куда он пропал?». Я не тупой, правда. И я сам не люблю, когда разжевывают, как кашку, сюжет. Но куда больше мне не нравится, когда в фильме есть вещи, которые, простите за переход на английский, making zero fucking sense. Ну да, красивенько — история знает немало случаев, когда красота спасала огрехи сценария. У меня есть товарищ, Боря Романов, с которым мы ходили на «Призрака в доспехах» — и которому фильм понравился в первую очередь потому, что визуально он выглядел очень хорошо. Теперь мне очень хочется пересмотреть «Призрака», потому что да, в «Бегущем» есть удачные моменты вроде идущего снега, подружки К. в глитче или огромной рекламы, разговаривающей с Гослингом. Но «Бегущий», скорее всего, из-за своей сдержанности, не настолько сильно радует глаз. Кадры безупречны, но в них ничего нет, за ними пусто. Пусто — это вообще про «Бегущего», здесь очень часто нестерпимо тихо, слишком много воздуха, слишком много пустого пространства. Это не значит, что Вильневу нечего сказать — просто говорит он с слишком большими паузами, обдумывая слова.

А сказать он хочет, что реальность а) можно и нужно поставить под сомнение; б) состоит из того, что кажется настоящим нам самим. То есть, опять же, вопрос веры. Не бог весть какая сложная мысль, однако Вильневу так хочется до нас это донести, то все удачные моменты как будто рассыпаются, исчезают, потому что не связаны с главной темой фильма. Вот через глитч прорывается Элвис Пресли — но сцена заканчивается так же внезапно, как и началась. Вот к Гослингу приходит Маккензи Дэвис — но уходит сразу после неуютной, неловкой секс-сцены. Вот Лето убивает свежего репликанта — но тоже как будто бы лишь затем, что может себе это позволить. Персонажи, что заметно даже сквозь дубляж, время от времени словно говорят стихами — но и эта тема никак не раскрывается. Циммер и его друг косплеят Вангелиса как могут и иногда вспоминают про существование таких жанров, как эмбиент и транс, — но громоподобный Циммер все же побеждает. И все это затянуто, громоздко, несколько напыщенно.

И все же «Бегущего» стоит смотреть ради последней сцены — в которой Гослинг то ли лежит и смотрит на падающий снег, то ли ему это только кажется. Нет ничего плохого в том, чтобы сделать анемичный, медитативный фантастический фильм. Но иногда медитацию можно перепутать со сном от скуки, а анемичность не всем к лицу. На самом деле Вильнев снял самую дорогую экранизацию шарика с искусственным снегом, но забыл сделать главное — потрясти его как следует. Конечно, хорошо, что он вспомнил об этом в последний час с небольшим, но этого явно недостаточно (в конце концов, авторы «Черного зеркала» справились с экранизацией шарика получше). И жаль, что в шарике, кажется, ничего нет. Мог бы поставить, не знаю, храм или еще какую достопримечательность. «Ты же не любишь Набокова?», говорит своей подруге К. в какой-то момент. Дэни, ты же не любишь Набокова. Зачем ты так с нами?