Сами вы ненормальные

#истории_беслана Заур Абоев, на момент теракта 16 лет

На Кавказе всегда находили оправдание кровной мести. Но терроризм — это не кровная месть. Понятно, что среди этих боевиков, может быть, были люди, у которых тоже умерли дети. Тогда иди и убивай того, кто убил твоего ребенка! Но не убивай чужого ребенка.

Забыть эти три дня — значит забыть всех этих людей, которых больше нет. Не дай Бог. Я хочу помнить их последние слова. Я не вижу в этом никаких минусов. Как можно взять и забыть мечты девочки, которая умерла?

В первый день хотелось есть. Во второй день — хотелось пить. В третий день уже не хотелось ни есть, ни пить. Просто хотелось жить. Но были моменты, когда думал: слушай, ну давай уже все закончится.

Одно дело — когда ты просто сидишь со всеми. Другое — когда террорист говорит: я убью тебя. Когда тебя бьет террорист, потому что ты выпил воды. Когда взрывают шахидок, и этой волной тебя выкидывает в зал.

Многие стыдятся того, что было в спортзале. Сходили по нужде при ком-то или еще что-то… Но это глупо. Это вообще такая мелочь! Как можно этого стыдиться? Это не от хорошей жизни! Такие были условия. Я никогда никого не осудил, я не посмею даже кому-то, не дай Бог, сказать: «А ты там пила мочу!» Не дай Бог. Чтоб я ее сам тогда выпил.

Посидев на перекрестке двух миров, понимаешь, что самое главное в жизни — это жизнь.

Вот Оксана Кокова. Она же не может умереть? А она берет и умирает. Инна Туаева не может умереть? Умирает! Хасан Рубаев не может умереть? Ну как же так? Они же люди… Они же дети! И тут ты понимаешь, что умереть могут все. И ребенок, и мать, и беременная, и пьяный, и трезвый. Кто угодно. В любой момент. И от тебя это не зависит.

Хочется прожить несколько жизней еще и за тех, которые погибли. Хочется выпить две кружки воды. Одну за себя, другую за того, кто так и не смог ее выпить.

Всю жизнь, кроме этих трех дней, со мной случаются хорошие вещи. Эти три дня не могут, не должны оказать на меня давление, перечеркнуть все позитивное и прекрасное. Это невозможно.