unpublished

«Когда-то конформизм был самым важным социальным механизмом. Древний человек не мог существовать без группы, изгнание из племени обрекало его на верную смерть. Да, мы родом из коллективизма, когда соседи всё про всех знали и на лавочках у подъездов ежедневно дежурил патруль нравственности, состоящий из местных пенсионерок. “Что обо мне скажут? Что обо мне подумают? Мне уже 15, а я еще не целовалась. Мне уже 16, а парня нет. Мне уже 20, а я не замужем. Мне уже 25, а я еще не родила. Все испытывают оргазм по 10 раз за ночь, а я нет. У всех по 10 любовников, а у меня только муж. У меня лишний вес, я не могу есть на людях, лучше потом дома, одна, можно научиться не замечать голод”. За этими тревогами стоит древний страх быть отвергнутым группой, и чем ближе группа (особенно семья), тем сильнее страх. Родительский прессинг в виде комментариев: “А почему у тебя до сих пор нет ухажера?” — вызывает сильную тревогу именно потому, что наш мозг видит в этом сигнал опасности: группа недовольна, важно ее удовлетворить. Это автоматическая реакция, ее нельзя “удалить”, можно только выносить и терпеть. Возможно, со временем вам будет легче ответить: “Мама, я вижу, как сильно ты меня любишь и беспокоишься за меня, но на данном этапе жизни я одна”. Такое очень трудно произнести, но если вы чувствуете, что это вам необходимо, то силы найдутся. Вот почему так важно пропускать свои намерения через фильтр вопроса: “Это действительно мое желание или страх не соответствовать интересам группы?” Учитывая, что социальные компасы сегодня указывают совершенно разные направления, соответствовать группе становится все сложнее». Юлия Лапина «Тело, еда, секс и тревога».