Митя

У правой части канавки стоял какой-то бесформенный дед. Я подошел к её левой стороне и начал расстёгивать штанишки. Не помню, рассчитывал ли я на физиологическое продолжение своих действий. Скорее всего, я выполнял их на автомате, как любая другая жертва экстремальной ситуации, которая надеется, что следование привычным ритуалам поможет ей уберечься бед.

Внезапно дед зашевелился и повернулся ко мне.

На нём был распахнутый потёртый зипун, под которым пузырилась поношенная многослойная ветошь. Тощие ляжки, заросшие седым мехом, напоминали ноги сатира. На голове болтался засаленный треух.

Дед улыбнулся мне невероятно пластичным, большим, беззубым ртом, подмигнул и прохрипел шепеляво и громко: «Што? Х*й большой?!»

Меня накрыла волна кромешного ужаса.