Прикладная социопатия

Один гдовский товарищ мой (очень интересный мужик, я ещё расскажу о нем подробнее) прислал часть своей коллекции карт – местных топографических. У него собраны с конца XVIII века до немецких, времен последней войны, ужасно интересно всё это. Приятель мой не ленится делать привязку этих карт к GPS (не ради забавы, а для дела, то есть об этом как раз и расскажу другой раз), меня же буквально с первого взгляда прибило, какая жизнь тут раньше была в моем районе, как плотно всё было заселено. Деревня на деревне и хутором перемежается.

Я уже писал когда-то, что наш район по площади меньше Черногории, но зато в полтора раза больше Люксембурга, который по размеру идёт следующим в списке европейских государств. Официально у нас триста с чем-то деревень, из них от трети до половины не имеют постоянного населения. Большинства тех деревень, что я вижу на старых картах, давно нет. Про хутора и говорить нечего. Муниципалитет в центре Европы уверенно развивается в незаселенную территорию.

Сейчас перед глазами довольно свежая карта – 1925 года. Управление военных топографов, 2 версты в дюйме. "Не подлежит оглашению!" подчёркнуто сверху в правом углу.

Какие здесь топонимы – музыка! Есть, например, на выбор Дубяги – хочешь Некрытые, а хочешь – Ериховы. Есть Гришкина Нива. Есть деревни Душилова и Гнильска. Есть сохранившиеся Прибуж, Тупичино (теперь Тупицино) и полюбившееся мне Гнилище – в бывшей большой этой деревне сейчас официально один житель, Юра Комиссаров, мы приезжали к нему зимой с Daily Telegraph.

Особенно много названий на "за". Кто ездит по трассе на Псков, знают Залахтовье и Замогилье. А тут, на одном только маленьком фрагменте карты, есть Заклинье, Замошье, Залютечье, Заозерье, Загрязье и Зачистье, Заиванье, Захонье и Зачеренье. И ещё есть Залюбовье. К востоку от Грехновщины.