Кунсткамера

“Dear Leni, you look bewitchingly glamorous and those legs ... poor Marlene would be green with envy.”

Вот мог ли Хельмут Ньютон искренне такое писать Лени Рифеншталь? Или 80-летний фотограф, которому когда-то пришлось убегать от нацистов, цинично использовал чувства главного режиссера Третьего рейха, чтобы она согласилась ему позировать в столетнем возрасте?

Сейчас, когда Музей фотографии в Берлине начал представлять архив Лени Рифеншталь, подобные дискуссии на тему примирения разгорелись с новой силой. Более 700 коробок с фотографиями, фильмами, письмами и даже водолазным костюмом раньше хранились в ее баварском доме. Однако Лени завещала, чтобы ее наследство в конечном итоге оказалось в любимом Берлине, где она родилась и взошла на Олимп во всех смыслах.

Незадача в том, что музей с начала 2000-х хранит огромную коллекцию снимков Ньютона. Несмотря на заявления самого фотографа (Ньютон говорил, что разделяет творчество и личность, и ценит талант Рифеншталь) многих такое соседство возмущает: когда еврейский юноша Хельмут в спешке покидал родную Германию, у Лени как раз происходил триумф ее аполитичной карьеры.