kinematos

«Чёрный лебедь»/«Black Swan» (2010)

IMDb: 8,00

Обожаю Аронофски! Какой он всё-таки необычный режиссёр тошнотворного реализма. Но я не люблю Натали Портман. Всё, что у неё получилось — роль в «Леоне», а дальше она мне не импонирует совсем. Но вот тут она вписалось идеально — меня так сильно раздражала ее героиня, что хотелось ей уже искусственную улыбку натянуть, лишь бы увидеть хоть какое-то другое выражение лица. Идеальный способ вызвать всю палитру негативных чувств — сделать карикатуру на жертву, карикатуру на классический балет, карикатуру на секс и соблазнение. Мила Кунис сливается в ролях взбалмошных девушек кого-то там. Взрывных, сексуальных, подружек того друга, готовых на всё, что угодно — идеальная роль монстра альтер-эго стеснительной балерины-девственницы. Богический получился Кассель. Как же ему идёт роль хореографа в противовес всяким интеллигентным и не очень бандитам. Прямо под него роль сделана, настолько гармонично он ее играет. Несмотря на раздираемые противоречия с актерским составом и неправдоподобным миром балета, мне настолько нравится то, что делает Даррен Аронофски, что я прощаю этому фильму всё за один только рой мыслей и фантазий в голове после просмотра. Куча вопросов: а была ли мама Нины на самом деле? Была ли Лили на самом деле? Кого Нина постоянно видела в окружающих людях — своё альтер-эго, себя взрослую или других балерин? Какой у Нины диагноз? Почему у Аронофски вся любовь с вырванным из груди сердцем? Она какая-то жутко покалеченная, перемолотая жерновами человеческого восприятия с торчащими наружу костями. Вроде как у него в фильмах и жизнь-то утрировано странная: человек разбирается со своей страстью (математика в «Пи», наркотики в «Реквием по мечте», рестлинг в «Рестлере», балет в «Чёрном лебеде» и литературный труд в «мама!»). Точнее даже не разбирается, а поглощён ей. Настолько, что эта страсть — его любимое дело становится им самим. И через это превращение, как мне кажется, Аронофски пытается показать и возрастное изменение героя. Смену парадигм его жизни, ценностей и невесть откуда взявшихся отношений. Так вот превращение в Чёрного лебедя (в буквальном смысле — на сцене) показано феерически красиво. Эти вырастающие из кожи перья во время танца с заключительной тенью крыльев лебедя — взрывают мозг своей красотой. Белый лебедь из агонии чёрного получается уже другим — не с напряжёнными губами и застывшим в безмолвном плаче лицом, а сильной и по-настоящему красивой птицей-человеком. Женщиной, которой, кажется, не суждено узнать, что значит быть такой вне сцены и танца.