Холмогоров

Написал статью о Берии как о Бироне. О том, почему первый инородец повторил путь второго и почему это была единственная естественная реакция на его амбиции в борьбе за власть.

https://360tv.ru/news/tekst/berija-povtoril-sudbu-birona/

В чем действительно бывший вождь большевиков Закавказья был уникален, это в том, что последовательно выступал за «укрепление роли национальных кадров» в союзных республиках, за отстранение «пришлых» (читай – русских) партийных руководителей, за «повышение самостоятельности» этих республик, иными словами за «нерусскую» альтернативу в развитии СССР, которая быстро бы превратилась в антирусскую. Еще в сталинские годы Берия сыграл решающую роль в «ленинградском деле» – расправе над русоцентрично настроенными выдвиженцами Жданова.

В каком направлении развивалась «бериевская национальная политика» показали принятые ЦК КПСС 12 июня 1953 под его давлением решения по Белоруссии. На пост первого секретаря вместо «русификатора» Патоличева был предложен «белорусизатор» Зимянин, который предложил внедрять в оборот местной компартии белоруску мову, требовал проводить совещания и партсобрания исключительно на белорусском. В самой русской из союзных республик началась волна выдавливания русских кадров, о чем говорили открыто: «Русские товарищи во многом помогли белорусам. Земной поклон им за это. А сейчас, кому из них будет очень трудно, мы им поможем переехать в другое место».

Против бериевско-зимянинской линии осмелился выступить только лидер белорусского комсомола Петр Машеров, который позднее возглавит республику и станет её любимым руководителем. А Патоличев, которому арест Берии помог сохранить пост, потом делился впечатлениями о безумии этих двух недель: «Более худшего вида проявления национализма трудно было найти. Осуществление этой бредовой идеи обернулось бы страшной трагедией для миллионов граждан, проживающих в Белоруссии». По сути, считал он, Берия готовил массовое изгнание русских из союзных республик – Прибалтики, Белоруссии, Украины, Закавказья, Средней Азии, под лозунгом «мы теперь сами».

Большинство членов Президиума ЦК КПСС (как тогда называлось Политбюро) были этнически русскими в широком смысле, или имели русифицированное (насколько это было возможно в советских условиях) самосознание. Здесь и лежит причина по которой наследники Сталина быстро сплотились против Берии и уничтожили его буквально в считанные недели после его «национальных инициатив». Глава госбезопасности был для них не столько палачом (в этом смысле они сами были не меньшими палачами), сколько символом продолжения и даже усиления господства представителей окраин над Советским Союзом, символом «жирования» Закавказья, и в самом деле жившего при Сталине (да и позднее) по сравнению с остальным Союзом очень привольно, за счет истощенной и выморенной России. Систему сверхэксплуатации России в пользу нацреспублик создал Ленин, поддерживал Сталин, хотя вред её осознавался уже в 1920-е, продолжалась она и впоследствии. Но Берия намеревался не только не регулировать её, но еще и усилить, так, чтобы русские не могли пользоваться привилегиями более высокого уровня жизни даже в республиках, просто потому, что были бы оттуда изгнаны назад в сверхэксплуатируемую РСФСР. При таком сценарии Советский Союз рассыпался бы, наверное, уже к началу 1960-х. Чтобы не допустить такого развития событий соратники с Берией и расправились.

В известном смысле смысле он повторил судьбу другого зловещего временщика – Бирона (даже фамилии созвучны), тоже, по сути, иностранца, решившего взять власть в Империи и править при помощи тайной канцелярии. И тоже, кстати, пользовавшегося репутацией «эффективного менеджера». Однако русские дворяне в XVIII веке не хотели «менеджера», они хотели русскую государыню «природной православной персоны» и русское правительство. И Бирон пал. Берия, но только с поправкой на жестокие нравы коммунистической диктатуры, повторил его путь.