Холмогоров

Написал небольшой очерк впечатлений о Чукотке. Конечно они очень поверхностные, но в условиях, когда почти ни у кого нет вообще никаких, могут быть полезны.

https://goarctic.ru/travel/novomariinsk-anadyr-chukotskie-vpechatleniya-egora-kholmogorova/

Нельзя сказать, что между чукчами и русскими есть какая-либо межэтническая напряжённость, в том смысле, в каком она есть, к примеру, в Татарстане или в Башкирии с их языковым вопросом. Никто не принуждает русских Чукотки учить язык (его иногда забывают и сами чукчи), чукчи очень часто переходят к русскому урбанизированному образу жизни, но никак не наоборот. Особенно активно процесс пошёл с того момента, когда чукчам разрешили селиться в Анадыре, чего советская власть делать молчаливо не позволяла, оставив эту привилегию лишь для номенклатуры.

В результате появился тип городского чукчи, говорящего по-русски, работающего в считающихся русскими профессиях. Активно заключаются смешанные браки. И те, кто изучал проблему «в поле», полагают, что большинство чукчей в ближайшие десятилетия урбанизируются и, вместе с тем, русифицируются, и такое развитие событий оптимально по сравнению с нынешней ситуацией, когда выучившиеся в русских школах, привыкшие к русскому стилю жизни чукотские юноши и девушки отправляются назад в оленеводческие и промысловые посёлки, где им попросту нет места и образ жизни которых им не привлекателен (например, в открытую говорится о геронтосуициде, а за спиной пошёптываются и просто о геронтоциде). Среди молодых чукчей тоже наблюдается повышенная суицидальность, так как неприятие самоубийства не прописано в культурном коде.

Насколько неповторимы и уникальны черты чукотского искусства – резьба по кости, песня, танец, - настолько от некоторых бытовых черт этого культурного кода многим хочется поскорее дистанцироваться. От пренебрежения к жизни, от суеверий, от известного нечувствия к ритму времени и организации пространства не в тундре, в которых порой упрекают чукчей те, кто живёт с ними бок о бок. Независимо от вклада этих черт в общую культурную уникальность, значительное число молодых чукчей предпочитает жить «по-русски». Но для симуляции «многонациональности» и «титульности» такой сценарий кажется неприемлемым. Поэтому напряжение порой надувается искусственно.

Например, в последние годы чукчам очень активно начали напоминать об их боевом прошлом, о русско-чукотских войнах, которые шли в период завоевания чукчами Чукотки, подчинения прежнего местного населения и вытеснения русских отрядов. Войны эти были для русских непростыми, но прежде всего в силу отдалённости и недостаточной важности для Империи этого региона, на который никто не претендовал. Поэтому надо учитывать, что большая часть военных успехов архаичного, но воинственного племени связана была с тем, что Империя отмахивались от их натиска, не прилагая усилий. И когда столичные исследователи, из лучших побуждений научного энтузиазма невольно способствуют возникновению мифа о «чукчах побеждавших саму Российскую Империю», то это имеет двусмысленные последствия (что не умаляет увлекательности данной исторической страницы).