Холмогоров

Написал небольшой памфлет против "православного туризма" - духовной болезни, которая, как показала сегодняшняя реакция на разрыв общения с Фанаром, оказалась не такой уж и невинной.

https://360tv.ru/news/tekst/krizis-pravoslavnogo-turizma-16102018/

На наших глазах глобальный мир конца ХХ века разваливается. Трещит по швам Американская империя, трещит международная свободная торговля, страны мира выстраиваются в причудливые коалиции — и ничего удивительного в том, что это отразилось и на церковных делах. Константинопольский патриархат взялся обслуживать политические интересы США на Украине и поставил эту карманную геополитику выше правды, которая в случае с «патриархом Филаретом» Денисенко всем очевидна, на что последовал жесткий, но единственно возможный ответ.

Люди, которые ноют, что из-за разрыва в общении им где-то за границей будет невозможно причаститься (причем причащаться на самом деле они нигде не собирались), выглядят еще более нелепо, чем те, кто оплакивал хамон и Шенген. Ставить туризм выше церкви — зачем тогда вообще считать себя православным?

К сожалению, в последние десятилетия у нас на волне общего благополучия мода на «духовный туризм» чрезвычайно развилась. Образовался целый слой праздношатаев, катающихся от одной заграничной святыни к другой и едва ли не воображающих, что чем больше миль, тем сильнее благодать.

В православном христианстве нет и не может быть заповеди Хаджа, которая играет такую большую роль в исламе. Никакой особой святостью тот, кто побывал при Гробе Господнем в Иерусалиме, не исполняется. Некоторые святые отцы даже осуждали тех, кто рвется посетить Святую землю, так как эти люди, по их мнению, подменяли Иерусалим горний Иерусалимом земным.

Духовное значение паломничествам, которые любили в былые времена русские люди, придавал труд, требующийся для их совершения. Пройти много километров своими ногами, недоедать, терпеть лишения и неудобства ради благочестивой цели — именно в этом состоял подвиг. Когда избалованная Екатерина II решила пешком дойти из Москвы до Троице-Сергиевой Лавры, то она изобрела такой способ совместить комфорт с трудом благочестия: она проходила пешком, сколько хватало сил, потом карета увозила ее на ночь в Москву, а утром доставляла к тому самому месту, на котором царица остановилась, — хитроумно, но монархиня знала, что и народ, и Бог оценят только «труд ножками», а не езду в роскошных экипажах.

А вот прилететь на суперджете, поселиться в пятизвездочном отеле, чтобы сделать селфи у той или иной заграничной святыни, — в этом нет абсолютно никакого духовного подвига. Есть любовь ко всему заграничному, которое априорно мыслится как «высшее сортом», и презрение к своему, отечеству и своим святыням, добраться до которых порой, как до тех же Соловков, требуется куда больше труда и подвига.

К сожалению, «туристическое православие» — такой же формат импорта, как и некогда любимые нашей заграничной интеллигенцией «банки темного стекла из-под импортного пива». Ценность тому или иному объекту придает не то, что он православный, а то, что он заграничный. Между тем именно Россия в современном мире является самым плотным средоточием подлинных православных святынь. Одна лишь Москва окружена Троице-Сергиевым, Саввино-Сторожевским, Иосифо-Волоколамским, Пафнутие-Боровским и Новоиерусалимским монастырями, двинься на восток — попадешь к батюшке Серафиму в Дивееве, двинься на север — в Кириллово-Белозерск и на Соловки, двинься на запад — на Псково-Печеры и Валаам, на юг — попадешь в Оптину пустынь, а недавно, до майданного беснования, можно было добраться в Киево-Печерский монастырь и Почаевскую лавру, которые грозятся захватить патронируемые из Стамбула раскольники. А сколько обителей менее известных, но прекрасных святынями, теплых молитвами братии и сестричества, поэтичных расположением?!