Холмогоров

Про 282 статью и частичную победу над нею.

https://360tv.ru/news/tekst/lovushka282/

Приговоры приобретали следующий характер: «высказывание побудительного характера, которое может быть воспринято как побуждающее к враждебным действиям». «Может быть воспринято». До полного абсурда ситуация дошла, когда суд запретил как экстремистскую футболку со знаменитым лозунгом афонских монахов «Православие или смерть», хотя в нем с очевидностью содержалось выражение готовности умереть за веру, а никак не убивать за нее.

Кстати, об «убийствах за веру». Реальная практика приговоров по экстремизму показывала, что правоохранители зачастую идут по линии наименьшего сопротивления — просматривать страницы «ВКонтакте», фиксировать лайки и репосты материалов, которые с большим или меньшим правом можно счесть экстремистскими, и отправлять дела в суд как пирожки в печку, получая заветные баллы в системе внутренней отчетности. При этом лезть в реальные экстремистские среды, где веселые бородатые парни обсуждают, человек ли женщина из племени «неверных» и благочестиво ли резать кафиров ножом, мало кто хотел — там можно было столкнуться не с одиноким запуганным школьником, а со сплоченной средой, иногда диаспорой, которая всегда будет отстаивать своего.

Впрочем даже не столь опасные среды оказывались без внимания правоохранителей, если в них проповедовался не русский национализм, а какой-нибудь другой, антирусский, включая пропаганду сепаратизма и отделения от России. По интернету гуляют десятки разных вариантов карт будущего развала России с сайтов типа «огни Иделя», «Сибирская вольгота» и т. д., и я ни разу не слышал, чтобы за подобную карту кто-либо был осужден. Равно как не был никто осужден за высказывания типа «русские должны учить наш язык, потому что они на территории нашей республики в гостях».

Из-за такой неравномерности во внимании суда и следствия 282-я статья в определенный момент получила мрачное прозвище «русской». Мол, если ты высказываешь русские националистические убеждения, то тебя ждет суд, если антирусские, то все в порядке. Мало того, у сотрудников правоохранительных органов начало формироваться чувство вражды по отношению ко всем, кто придерживается русских националистических убеждений.

Мне как-то пришлось ознакомиться с содержанием одной лекции о том, как работать с делами по экстремизму — рассказ шел о деяниях одной из самых чудовищных неонацистских банд, которая отрезала головы своим адептам, поджигала церкви и т. д. Это был классический продукт подросткового бандитизма, замешанного на гитлеризме и неоязычестве, но лектор упорно называл ублюдков «националистами» или даже «русскими националистами», хотя никакого положительного национального сознания у этих персонажей, конечно же, не было. Понятно, что подобным образом «воспитанный» сотрудник органов будет воспринимать всякого, кто скажет ему «я — русский националист», включая Федора Михайловича Достоевского, как убийцу и головореза.