Холмогоров

El pueblo unido jamás será vencido Судя по тому, что 11 сентября 1973 года "народ" был побежден, он был то ли не народ, то ли не был един.

На самом деле конечно да, Альенде был президентом меньшинства, Народное Единство после выборов мая 1973 года было парламентской коалицией меньшинства, с треском проигравшей выборы. Левые террористы развернули широкомасштабную активность, которую из-за того что правительство меньшинства и президент меньшинства не хотели уйти от власти, не удавалось пресечь. Тогда-то и прозвучало объявление "В Сантьяго идет дождь". На момент переворота Пиночет и Ко исполняли волю большинства чилийских избирателей, хотя действовали безусловно юридически незаконно. Но "народом" в смысле численного большинства граждан Чили безусловно были как раз они, а не Альенде.

Однако в нашем проконопаченном советской пропагандой сознании сидит, что "хунта расправилась с народом".

Левые всегда чрезвычайно ловко присваивают себе образ народа. "Народ" это всегда только они. А их противники и оппоненты народом не являются.

Почему так? Потому что оппоненты левых, правило, как правильно имеют определенное внутреннее структурное членение - сословия, профессиональные группы и корпорации, семьи, наконец. Армия, скажем, это "народ"? С точки зрения дискурса "народа" она уже не народ, так как она слишком структурна.

"Народ" - это намеренно деструктурированная толпа, не имеющая никакого внятного социального членения. Причем абсолютно не важно, большинством она является или меньшинством. "Народ" левых он всегда большинство сколько бы в нем не было людей в реальности. И напротив, общество, атакуемое "народом" оно всегда подается как меньшинство.

Со временем для имитации народа даже перестали быть нужны большие толпы. Сам факт столпления является достаточным для присвоения себе признака "народ". Арифметически омоновцев в Москве на большинстве навальненских акций больше чем навальнят, но они - не народ, проходящих мимо намного больше - но и они - не народ. Протестная толпа даже в количестве одного человека выступает в текущем дискурсе как политическая метонимия народа. Именно поэтому, когда я слышу о том, что "народ" за что-то выступает или чего-то требует, то моя рука тянется к пиночету. Почти всегда оказывается, что этот народ - это малый народ или ненарод вовсе.

Я понимаю за что выступают русские и какие у нас интересы. Понимаю кто такие москвичи и знаю какие у нас общие интересы (а какие разные у разных районов и социальных групп). Понимаю кто такие шахтеры, а кто такие студенты. Но "народ" это как правило толпа политических узурпаторов, накачиваемых левыми или лефтоидными (то есть не имеющими левой социальной идеологии, но имитирующими левую парадигму политических действий "протестными" политтехнологиями) группами интересов.