Холмогоров

В рамках дальнейших штудий по русской истории пишу большую (прям очень большую) статью "Православие, самодержавие и народность как факторы русского исторического процесса". В частности написался вот такой кусок, о том, что если как догматический феномен Православие оформилось аккурат к возникновению Руси, то как феномен канонически-исторический, как противоположность католицизму, оно возникало одновременно с Русью и в каком-то смысле Русь сама была продуктом самоструктурирования Православия.

***

Выработка и оформление Православия в догматическом смысле, как ортодоксии, веры Вселенских Соборов, к моменту соприкосновения Руси и Византии были закончены. Окончательная победа иконопочитателей, «торжество Православия», состоялось в 843 г., через 4 года после первого задокументированного контакта Руси и Византии, отмеченного в Бертинских анналах под 839 г., и всего за 17 лет до первой зафиксированной попытки принятия Русью Христианства в 860 г., - фотиева крещения Руси. Православие Вселенских Соборов, догматическая система, церковного христианства, было полностью выработано и принесено на Русь в готовом виде. Да и те уточнения, которые вносились в поздневизантийский период, включая исихастские споры, были приняты Русью в том виде, в котором их сформулировала Церковь в Константинополе.

А вот формативный период Православия в канонически-цивилизационном смысле, как не-папизма, не-католицизма, пришелся как раз на момент Крещения Руси и наши предки были сами активными участниками этого процесса. Византийское Православие, ещё только вырабатывая особую историческую реальность и самосознание, по сравнению с западным папизмом, одновременно с этим самосозиданием формировало и Русь. Первое крещение Русь приняла от св. патриарха Фотия, который может по праву считаться «отцом основателем» восточного Православия, так как именно он предельно резко, вплоть до «фотианской схизмы» выступил против канонической экспансии и богословских ошибок Рима, включая основополагающую проблему «филиокве».

Здесь следует обратить внимание на часто неверно трактуемые обстоятельства фотиева крещения. С подачи позднейших византийских хронистов в начальную русскую летопись известие о приходе росов под Константинополь перекочевало в виде описания чуда как погодного явления – после обнесения стен Города Ризой Пресвятой Богородицы якобы налетела буря, разметала русские корабли, и находники ушли, а вскоре пораженные силой греческого Бога прислали с просьбой о крещении. Этот эпизод зачастую становится поводом для риторических упражнений в своего рода «православном антипатриотизме», мол наши предки – жестокие язычники были побеждены Богом.

Однако описание событий самим Фотием прямо противоречит этому мифу. Он описывает чудо от Ризы Пресвятой Богородицы как духовное, не сопровождавшееся никакими погодными эффектами. «Как только облачение Девы обошло стены, варвары, отказавшись от осады, снялись с лагеря, и мы были искуплены от предстоящего плена и удостоились нежданного спасения… Неожиданным оказалось нашествие врагов — нечаянным явилось и отступление их». Здесь, на первых же страницах русской истории, мы встречаемся с исключительной агиополитической чуткостью русских при соприкосновении с православными святынями. Отступление русских от Константинополя, по свидетельству Фотия, было не природным шоком, а чудесной нравственной переменой, которая была продолжена их крещением. «Ныне и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан, сами себя охотно поставив в ряд подданных и гостеприимцев вместо недавнего разбоя и великого дерзновения против нас. И при этом столь воспламенило их страстное влечение и рвение к вере… что приняли они у себя епископа и пастыря, и с великим усердием и старанием предаются христианским обрядам».