Холмогоров

О политическом, историческом и метаисторическом значении Крещения Руси, 1030-летие которого мы отмечаем в эти дни.

https://vz.ru/opinions/2018/7/27/934518.html

Конгломерат славянских племён (словен и кривичей, полян и северян), собранный могучей волей воинственных и прагматичных русов, не стал одним из многочисленных исторических миражей на карте раннесредневековой Европы исключительно благодаря решению князя Владимира принять Христианство из рук Византии. Первоначальная Русь могла показаться временным образованием, возникшим благодаря случайному стечению обстоятельств – в VII-VIII веках арабские пираты практически полностью прервали сношения Западной Европы и Византии по Средиземному морю, погрузив тем самым Запад в «темные века». А в ту эпоху даже самый окольный водный путь был безопасней и быстрее сухопутного. Так началось великое историческое движение на реках Русской равнины. Движение «из варяг в греки».

Оно дополнилось развитием торговли Севера Европы со странами Востока по волжскому пути «из варяг в персы». Закономерно возникло раннее государство, которое контролировало эти маршруты – это и была Русь Олега, Игоря, Ольги и Святослава. Однако после нормализации ситуации в Средиземноморье, наступившей уже в конце Х века и кризиса серебрянного обращения на Востоке в XI веке такое торговое государство обречено было ослабеть и исчезнуть.

Однако благодаря Крещению, князь Владимир превратил Русь из торгового государства в территориальное, скрепленное не только общностью экономических интересов, но и общностью веры, цивилизации, самосознания народа.

Христианское учение базируется на представлении о народах, к которым обращена проповедь Евангелия. А потому уже полстолетия спустя после крещения митрополит Илларион в своем «Слове о Законе и Благодати» со всей решительностью говорит о русском народе – одном из тех новых народов, к которым обращено благодатное слово: «И подобало Благодати и Истине над новыми народами воссиять... Новое учение – в новые мехи, новые народы: и сберегается то и другое. Так и есть. Ибо вера благодатная по всей земле распространилась и до нашего народа русского дошла».

Приняв святое крещение, Русь стала одним из тех народов, к которым обращено слово Евангелия, а стало быть её существование получило независимую основу от конкретных исторических обстоятельств её рождения. Святая Русь – это идея совокупности, собора всех русских святых, в Земле Русской просиявших – князей и епископов, монахов и мирян, страстотерпцев и постников, благотворителей и просветителей. Все они, взойдя к престолу Господа не теряют, разумеется, своей личности, своих индивидуальных особенностей, а остаются руссскими, сердечно привязанными к Руси, а потому с особенной силой молят Господа за нашу землю и наш народ.

И чем больше таких святых, тем больше разрастается небесная Русь, тем более мы укореняемся в вечности. Но не только в вечности – и на земле.

Пусть «выбор вер», о котором рассказывает летописец, это скорее символ, но само историческое перепутье нового народа было реальным. Выбери Русь ислам или иудаизм, чтобы удобней торговать с Востоком – и она сгинула бы без остатка в огне кочевых завоеваний следующих столетий, как сгинули в нем волжские булгары, половцы, хазары. Мы бы просто растворились без остатка в степном мире.

Выбери Русь учение и обряды латинян, шедшие из Германии (а это было вполне возможно, – старший брат князя Владимира Ярополк готовился к браку с родственницей германского императору и принятию крещения от латинских миссионеров) – и мы бы стали периферией периферии Запада. Русь была бы объектом немецкой колонизации, постоянного диктата папства, такой огромной и еще менее благоустроенной Польшей (впрочем, именно к такому положению ухудшенной Польши и толкают нынешние власти часть Руси – Украину). Крещеная Святым Владимиром Русь прошла через горнило трагических испытаний и стала «Третьим Римом» – необоримой крепостью, защищающей Православие, а с ним обрела и реальное присутствие Бога на земле, сохраняющей возможности человека по доступу ко спасению во Христе.