Равнодушная эмиграция

Утром 5 апреля 1968 года в центре Чикаго прошла небольшая демонстрация. Молодежь разбила несколько витрин на главных улицах, после чего вмешалась полиция и быстро разогнала хулиганов. Городская администрация тогда решила, что мегаполису удасться пережить убийство Мартина Лютера Кинга без беспорядков.

Вашингтон погрузился в хаос ещё ночью, а в след за ним беспорядки вспыхнули в чёрных районах десятков городов. Среди кварталов на западе Чикаго до сих пор зияют пустыри пятидесятилетней давности – бульдозеры снесли сгоревшие руины, но за полвека никто не захотел там ничего построить. Местные жители соорудили самодельные заборы, чтобы прогнать шатающихся бездельников. «Ходят сюда, как на работу», – жалуются соседи.

Восстание 1968 года уничтожило весь бизнес в тогда ещё перспективных районах – несколько тысяч человек грабили и жгли магазины весь день. А если, что уцелело, то на следующий день толпы пришли за оставшимся. Хозяева лавок пытались уберечься надписями “Soul Brother”, но не помогло. Никого уже не волновал Кинг, его убийство или политика – грабители ранились о торчащие стёкла разбитых витрин и выбегали с большими телевизорами в руках – тогда это требовало хорошо физподготовки. За два дня Чикаго потерял 260 лавок и магазинов.

Две с половиной тысяч полицейских разрывались между грабежами и защитой пожарных – восставшие не давали тушить огонь и закидывали их камнями. В город пришлось ввести 5,000 федеральных войск для наведения порядка. Мэр дал приказ – стрелять в поджигателей на поражение и ранить грабителей.

Девять человек было убито, триста ранено и две тысячи арестовано. Больше всего пострадали обычные жители. Районы, которые ещё недавно были центрами чёрной эмиграции с юга, превратились в пустыри без работы и банальных продуктовых магазинов. Люди стали массово уезжать отсюда, и в 2018 году нейборхуды North Lawndale и East Garfield Park стоят первыми в списке неблагополучных. Большинство сбежало отсюда, а количество бедных там сейчас выше, чем в середине далёких 60-х, когда процветала дискриминация.

Чикаго предпринимал несколько программ по восстановлению районов, даже продавал там землю за $1. Но спросить доллар у первого встречного - не проблема, а вот денег на восстановление или постройку чего-либо ни у кого нет. Ночной магазин с алкоголем и точка по обналичиванию чеков там уже есть – другой бизнес вряд ли окупится.

Один из погромщиков позже стал пастором, вернулся и открыл классическую баптистскую церковь. Теперь он проповедует молодым, что поступить в колледж гораздо полезней, чем ограбить соседский магазин.

Портрет типичного бунтующего оказалось невозможно определить – одежду охапками выносили и бывшие преступники и заведенная молодежь из среднего класса. Дэнни Дэвис, член палаты представителей от Демпартии, вспоминает, как он тогда после своей смены школьного учителя сел к другу – сыну директора школы – в машину, чтобы отправиться домой. Тот тронулся, развернул авто в сторону витрины продуктового магазина и въехал внутрь, как в типичной сцене из боевика.

«Да что с тобой такое? Сейчас приедет полиция», – закричал Дэвис.

«Сегодня мы и есть полиция», – ответил его друг.