Другой английский inter alia

"She knew Russian poorly, / Didn’t read our journals / And expressed herself with difficulty / In her native language, / And so, she wrote in French... / What is to be done! I repeat anew, / As yet, a lady’s love / Has not declared itself in Russian, / As yet, our proud language / Has not become attuned to postal prose. / [...] Is it not true that those sweet subjects, / To whom, for your sins, / You secretly wrote verses, / To whom you gave up your heart, / Did they not all, weak in Russian / And finding it hard to use, / Mangle it so sweetly, / So that a foreign language / Turned in their mouths into a native one?"

(Evgenii Onegin, Canto 3, Stanzas 26–27)

В 1812 году будущий декабрист Никита Муравьев, которому было всего шестнадцать лет, ослушался матушки, опасавшейся за его слабое здоровье и убежал из дома, пытаясь добраться до расположения воинских частей. Однако попасть в лагерь русских ему не довелось, так как он был схвачен крестьянами по дороге. Его бы отпустили, но "православные" не поверили, что Никита "наш" и сдали властям. Как тут поверить, если Муравьев почти не говорил по русски, изъясняясь лишь на языке французов, с коими так рвался воевать.