Culture Crab

Недавно смотрел «Он снова здесь» (Er ist wieder da), пародию на фантастические романы о попаданцах — точнее, экранизация такой пародии. Там Гитлер за секунду до смерти в бункере перемещается на 70 лет вперед, оказывается в современной Германии и все начинает по новой: попадает в телевизор, все с него угорают и никто, конечно, не думает, что перед ними настоящий Гитлер. При этом выглядит как Гитлер, говорит как Гитлер — значит, это Гитлер, и в глубине души все это, конечно, понимают, но и спокойно принимают. Фильм, вообще-то, плохой, пафос дурацкий, шутки несмешные (есть, правда, отличный парафраз знаменитой сцены из «Бункера», которая источник мема «Гитлер реагирует на…»), актер в главной негитлерской роли отвратительный (хотя сам Гитлер идеальный — очень страшный), но идея в итоге верная: людям просто действительно нужен фашизм. А опыт Второй мировой больше не только не сдерживает это желание, но и подкрепляет: низведенный до самого Гитлера и свастик «фашизм» стал лишь универсальным аргументом в любом споре, не более — ты же не фашист, если ты не сжигаешь евреев в концлагере.

Реальный фашизм же — это не про национализм или ксенофобию, он про то, что есть единственная правильная идеология, единственное правильное мнение, а все, кто с ним не согласен — Гитлер. Фашизм в большинстве случаев легко заметить, совсем просто клеймить, но, как говорят старейшины, что с ним делать — непонятно. Когда в Орландо радикальный исламист-гомофоб расстреливает геев — это фашизм (может быть только жизнь по шариату), но когда по результатам этой трагедии кто-то требует запретить исламизм или гомофобию — это тоже фашизм. Когда люди голосуют за Брексит, потому что не хотят мигрантов — это фашизм (британия для британцев), но когда другие люди переживают, что за брексит голосуют исключительно люмпены-нацисты — это опять фашизм (потому что социальный дарвинизм — форма фашизма). В марте я чуть-чуть пожил в Бруклине, это было в самый разгар мини-революции Берни Сандерса — тогда еще у него были шансы обогнать Хиллари, ну и в родном борроу у него фанатов море: стикеры «Берни 2016» (по крайней мере в Бушвике, Уилльямсбурге и Бед-Стай) виднелись на каждой второй машине. Тем не менее про идеологию Берни, про миролюбивую социал-демократию, слышно было мало, зато очень много было антитрамповской агитации, которая зачастую переходила все границы. Избиратели Сандерса за толерантность и за самоопределение — но не когда дело доходит до права Трампа называть себя Трампом, а не Дрампфом. Они против мизогинии, но не когда дело касается Мелании Трамп (а иногда и Хиллари). И, в конце концов, они за социальную справедливость и равноправие, но не когда дело касается избирателей Трампа, которые Гитлер и права не имеют. Апофеозом был увиденный в последний день уличный перформанс: человек в маске Трампа и с накладным пузом ходил с табличкой «Beat up Trump» и кривлялся, а прохожие радостно его мутузили — такую акцию мог бы сам штаб Трампа придумать, чтобы дискредитировать оппонентов, но нет, это был уилльямсбургский суппортер Берни, а вокруг такие же (ну ок, может половина была за Хиллари) его одобряли. В этом плане куклусклановец, голосующий за Трампа, мало чем отличается от таких поклонников Сандерса, как выше — каждая из сторон не против, если другую запретят. Разница только в том, что первые подпишутся под фразой «Вы так говорите фашизм, будто это что-то плохое», а вторые — вряд ли. Но по сути от фашизма сегодня не отказался бы никто, да и если бы мне самому предложили общество, где запрещен сексизм, гомофобия и ксенофобия, я бы не сопротивлялся, нутром понимая, что это по сути мало чем отличается от Исламского Государства. Фашизм, когда он про то, что тебе нравится — это круто. Разглядеть фашизм никогда не сложно, сложновато только иногда признать, что это фашизм и что он тебе нравится, но эту стадию тоже скоро, кажется, пройдем.