Патриархат, гори!

ЧТО НЕ ТАК С МАТЕРИАЛОМ ВИЛЛАДЖА ПРО БОРДЕЛЬ С СЕКС-КУКЛАМИ (tw/cw: харассмент, абьюз)

К сожалению, некоторые подписчики могут не сидеть в твиттере или не следить за срачами в публичном пространстве, поэтому мне придется, облив руки святой водой, поставить тут ссылку на текст, который мы будем препарировать → http://www.the-village.ru/village/city/test-it/312213-bordel-s-robotami

Я не буду докапываться до авторского стиля — предположим, я не квалифицирована, да и опыт мой ограничевается только коммерческим текстом чтобы продавать карточки, поэтому не мне судить. Скажу только то, что он достаточно специфический, эдакий закос под Паланика и Буковски, то есть всё, что я любила читать в 13 лет. Так как это точно не перевод Паланика, авторство устанавливается на раз, если вы хоть раз читали материалы этого журналиста раньше (сейчас уже автора раскрыли — это Кирилл Руков). Поэтому все аргументы про якобы «нууу, материал анонимный, все претензии лесом» тут не прокатывают — особенно учитывая то, что мы увидим дальше.

Я захотела прямо по пунктикам и по цитатам разобрать, что же не так с материалом Рукова, поэтому давайте уже начнем, потому что хочется с этим покончить уже.

«Мне всегда нравилось заниматься сексом у окна. Может, дело в том, что так ты будто трахаешь «весь контекст», вашу с девушкой историю до этого самого момента, «видишь ваш секс со стороны». С ней он всегда был идеальный: моя девушка становилась в нужной степени податливой, в нужном количестве сопротивлялась и любила спонтанно начинать».

Напоминаю — текст о том, как автор тестировал секс-кукол в «легальном борделе» в Москва-Сити. Но прямо в начале текста автор зачем-то начинает описывать, как ему нравилось заниматься сексом со своей девушкой. Возможно, чтобы «передать настроение» или вроде того, черт его знает.

«Потом были переговоры с пиарщиками… Девушка за это время спокойно и внезапно стала бывшей — по совсем другим причинам».

А ВОТ НА ЭТОМ МЕСТЕ ОСТАНОВИМСЯ. Девушка, секс с которой описан в паре абзацев выше, за время подготовки материала стала уже бывшей. Вообще описывать интимную жизнь себя и партнера в материале не об этом — это какой-то стрем, но описывать интимную жизнь себя и БЫВШЕГО партнера, причем, как оказалось, без активного информированного согласия на такую публикацию — это еще больший стрем и откровенный абьюз. Эдакий revenge porn в текстовом варианте. При этом, когда та самая «бывшая» написала автору, типа, ЧТО С ТОБОЙ НЕ ТАК, он ответил ей, что это такое редакционное задание, и что «надеюсь что тебе нет интереса разрушть анонимность» (https://twitter.com/PrivetNin/status/996812673928003585), ну то есть как бы сразу (и справедливо) намекнул, что если она раскроет автора текста, то прилетит в основном ей. Так, к сожалению, и вышло.

«Я вспомнил про перспективу тест-драйва и почувствовал к своему фотографу большее влечение, чем к кукле: на контрасте с грубым симулякром тела реальная, едва знакомая девушка казалась чем-то близким и родным».

Помимо того самого revenge porn по бывшей, в тексте еще встречатся описание харассмента, которое можно вносить в палату мер и весов. Мне в твиттере уже успели написать, типа, Сова, а схуяли это харассмент, если он в жизни ничего не сделал, только в текстике написал? Ребят, текстик — это часть реальной жизни. Нет сомнений, что фотограф, которая работала на этот материал, его прочитает и это увидит. По сути это как публично человеку в соцсети или в рабочем чате написать «у меня к тебе влечение», а тут это все еще и осложнено контекстом того, что автор и фотограф вместе работают. Это не ок. Понятно, что в тексте это художественный прием, и автор пытался показать контраст между куклой и живым человеком, но можно было обойтись без подробности про фотографа. «Мою куклу никто не грел: я вставил член словно в окоченевший труп, по крайней мере, мне так показалось — я никогда не трогал трупы».

Ой, знаете, я посмертный текст Артёма Исхакова, который убил соседку вспомнила. Но это так, мысли вслух.