Патриархат, гори!

«Аристотель считал гражданство привилегией, основой которой является „дружба, основанная на добродетели“ (virtus), т.е. способность к особой связи.

Ее начала он видел в человеческой природе и отказывал в гражданстве на основании неспособности к проявлению такой дружбы двум категориям людей: женщинам и рабам.

Женщины и рабы действительно имели нечто общее: они не были хозяевами самих себя и, таким образом, не имели ресурсов и возможностей для участия в общественной жизни и зависели от внешнего подтверждения личной автономии: „В отличие от мужчин, репутации женщин всегда зависят от того, что о них думают другие“.

В очередной раз женское невключение в гражданство на основании их „особых качеств“ было теоретизировано в предреволюционной Франции XVIII века. Как и Аристотель, мыслители эпохи Просвещения полагали, что женщины не обладают качествами автономных субъектов, являясь по своей природе нерациональными, неспособными к независимым суждениям и постижению концепта объективности, приоритета общего блага над личным интересом, к ответственности за себя и к саморепрезентации.

Ж-Ж. Руссо при формулировании общественного договора указывал, что „женщин следует исключить из публичной сферы гражданства, так как они принадлежат к сфере частного, являясь носительницами эмоционального, телесного и относящегося к сфере желания“.

Д. Дидро также приписывал женщинам пассивность и полагал, что „женская природа“ коренится в биологии. В послереволюционный период женский зависимый статус был закреплен Кодексом Наполеона, в рамках которого женщины были определены как „неполноценные“ („incapacitated“).

Установление капиталистического порядка связано с двумя тенденциями в отношении женского статуса. С одной стороны, женщины буржуазной эпохи были неавтономны и приписаны к частной сфере.

В условиях „викторианской революции“ — так американский социолог Рэндал Коллинз обозначает период формирования и гендерного оформления буржуазных отношений в XIX веке — разделение труда между полами становится еще более выраженным, так как складывается класс, чье благосостояние связано исключительно с профессиональной и коммерческой деятельностью (а не владением землей, как, например, в Средние века).

Женщины, чье социальное присутствие ограничивается, за редким исключением, строго очерченной частной сферой, оказываются от такой деятельности отстранены и получают средства к существованию от мужчин, обычно в рамках брачного союза. Для этого они должны быть желанными для мужчин и недоступными вне брака, и, таким образом, в это время оформляется буржуазный женский идеал чистой и невинной девушки, добродетельной жены и матери, богини домашнего очага, доброго и нежного существа.

Таким образом, разделение на частную и публичную сферы оказывается также и гендерным разделением.»

Елена Гапова, «Классы наций. Феминистская критика нациостроительства»

#цитаты