Книги жарь

#комикс Хотел поговорить про психологию творчества, но сначала немного дополню пост про комиксы.

По поводу графического романа вчера обсуждали с Александрой Баженовой-Сорокиной интересный момент.

Тут есть, понятно, момент разделения формы и медиума. Даже если кто-то пишет графический роман, он все равно рисует комиксы, Алан Мур и Арт Шпигельман об этом и говорят.

Разделение формы начинается где-то на уровне «за» текстом, на уровне паратекста.

И тут мы обнаружили интересную особенность. Понятно, что «графический роман» (есть совсем интересный вариант «графическая проза») — это изобретение скорее маркетинговое, но у таких романов есть несколько важных свойств, которые позволяют отличить их от обычных комиксов

— большой по размеру (очевидно)

— часто на автобиографическом материале (как «Перспеполис» Маржан Сатрапи или тот же «Маус» Шпигельмана)

— важное: эпос интересует герой идеализированный, воплощающий некие идеальные качества (как Супермен и Капитан Америка), а роман — человек обычный, со всеми его противоречиями (интересующихся отсылаю вот к этой лекции https://t.me/bookngrill/1334)

Кажется, в этом причина, почему читателей интересуют «простые» супергерои со сложными внутренними конфликтами и минимумом сверхспособностей (Спайдермен или антисупергерой Скотт Пилигрим или те же Хранители)

— Супергерой не стареет и эпоха его не меняется, а в графических романах герои и стареют, и погибают, и там можно обнаружить много вещей из романной поэтики: прием текста в тексте (в «Хранителях» есть такой комикс в комиксе), несколько хронологически последовательных сюжетных линий и так далее

— Ну и наконец очень важное: герой тесно связан с эпохой, как королевский хирург в «Из Ада» или Хранители, привязанные к эпохе Холодной войны (пытались нарисовать вне той эпохи, ничего хорошего не вышло), или те же жильцы арендного дома из «Контракта с богом». Потому что роман как форма часто работает с темой противостояния героя и его среды — вот и комиксовым «большим историям» этот ген передался.