Книги жарь

«Маканин говорил: есть художественное мышление картинами (как у Толстого — у нас в голове остаются картины), а есть мышление не картинами, а переходами от одной мысли к другой, и сюжет образуется движением мысли. Авторы французского афористического письма были такими. Странное эпистолярное повествование.

Любое я, помещенное в текст, уже фикшн. Любое художественное отстранение — уже фикшн». — Николай Александров

Шубина напоминает: «Ложится мгла на старые ступени» Александра Чудакова начинался как мемуары, потом в какой-то момент поменял «я» на «он» и получился роман. «Трое в лодке, не считая собаки» Джером начинал как травелог, заметил Владимир Березин. «Шкловский говорил: я и рыба, и ихтиолог в одном лице. Он написал одну из самых блестящих повестей в русской литературе «ZOO, или письма о нелюбви». Как писал: разложил рукописи по комнате — письма к реальному человеку — и случайно монтировал. И это фикшен, притом что письма реальные. Познавательный сюжет всегда будет читателя интересовать. Страдания интеллигента о том, как он проживал прошлое, уже избыты».