Книги жарь

​​Недотыкомка серая

Всё вокруг меня вьется да вертится,-

То не Лихо ль со мною очертится

Во единый погибельный круг?

На Самайн-Хэллоуин обычно принято наряжаться во всякую дичь и идти с друзьями весело пить или тусить.

Костюмы при этом обычно нечисти «одомашненной» — той, что студия Hammer когда-то превратила в клишированный фэнтезийный образ.

Что нужно, чтобы написать хороший ужас или как следует испугаться самому?

Нужно вообразить что-то совершенно непонятное, что воплощает что-то подсознательное.

И от чего никак нельзя избавиться. Откуда-то прибежала удивительная тварь неопределённых очертаний, — маленькая, серая, юркая недотыкомка. Она посмеивалась, и дрожала, и вертелась вокруг Передонова. Когда же он протягивал к ней руку, она быстро ускользала, убегала за дверь или под шкап, а через минуту появлялась снова, и дрожала, и дразнилась, — серая, безликая, юркая

Недотыкомка — мелкое пакостное нечто, которое преследует порочного садиста учителя Передонова в романе «Мелкий бес» и постоянно сводит его с ума. При первом же появлении Передонов чурается недотыкомки и всякий раз надеется, что, исчезая, недотыкомка уходит навсегда. Поджог квартиры учитель тоже совершает по еенастойчивому внушению в надежде, что "тогда, насытясь истреблением, пожрав это здание... она оставит Передонова в покое".

В конце романа Передонов убивает приятеля Володина без всякого рационального повода, а потом смотрит на труп и бессмысленно что-то шепчет.

Позже в XX веке недотыкомка станет определением ироническим, но в оригинале звучит жутковато. Недотыкомка у Сологуба (встречаю упоминани, что автор мог ее сам, мм, наблюдать) воплощает вид ужаса вытесненного на границу сознания, о котором Юлия Кристева писала:

Ужас соотносится с реальным только на границе вытеснения, но не вытесняется полностью. нечто эту границу преодолевает и тем повергает нас в шок и ужас.

Нас пугает то, что мы не знаем, что на самом деле происходит, и этот эффект тем сильнее, чем в более привычный контекст вписана неизвестность. Интересен у Сологуба и прием двойной мотивировки: на одно и то же событие можно найти два взаимно исключающих объяснения, рапциональное и иррациональное, при этом мы не можем до конца найти объяснение. В «Повороте винта» Генри Джеймса мы не можем до конца поянть, сходит горничная с ума или и правда видит призраков. Недотыкомка — это порождение параноидального сознания Передонова или сущность, которая управляет его поступками?

Идеальный триллер и совершенная литература там, где нельзя дать однозначного ответа и где нельзя предложить однозначный выбор. У «Лабиринта» выходила в прошлом году отличная подборка русских романов ужасов, и там далеко не только Алексей Константиныч.

Oíche Shamhna Shona Daoibh.