Книги жарь

#morning_grill Как написать чистое предложение и пару слов о честности писательских советов

Сегодня готовился к лекции по диалогу, перечитал совет Кинга о том, как обращаться с наречиями.

Ну вы в курсе. Дорога в ад вымощена из наречий и прочее.

Самое замечательное, что потом Кинг бросается костерить себя за то, что сам постоянно использует наречия, и как бы возникает вопрос: ммм а сам-то че? Примерно ту же самую претензию предъявляет Оруэллу писатель и эссеист Джо Моран в своей колонке для «Гардиан», посвященной тому, как делать предложения четкими и запоминающимися.

Оруэлл известен советами вроде Хорошая проза должна быть как оконное стекло. Смех в том, замечает Моран, что во времена Оруэлла оконные стекла были по большей части покрыты сажей и копотью, или плесенью (в британских домах было сыровато), на стеклах оставалась наледь и снег в морозные дни, а еще стекло могло быть вообще покрыто трещинами после очередной бомбежки.

Бомбежка Морана продолжается: почему-то высоколобые мастера советов, пишут он, полагают, что плохие предложения рождаются, когда пишешь нечестно и неискренне. Но разве в этом проблема начинающих авторов? Да нет же, они же просто пока не могут иначе!

Если вы закажете мне бламанже, все, что у меня выйдет — булькающая масса непонятно чего, и это не потому, что я ленивый или нечестный (я в курсе, что для бламанже нужен сахар, мука и кипящее молоко) — а потому, что я не знаю, как готовить бламанже.

К самому Оруэллу тоже есть вопросы: его стремления писать афоризмами иногда оборачиваются казусами.

«Спорт — это война минус стрельба. (война минус стрельба — не война) Мы можем обнаружить в долгой перспективе, что консервы ссмертельнее пулемета. (не, не можем)» Ну и так далее.

Что нужно для хорошего предложения? Вот два ингредиента, советует Моран:

— логика содержания

— лирика формы

Слишком редко задумываются о связи содержания сообщения и самой формы, между тем как форма сама уже может сообщить многое. Вирджиния Вулф вытсраивала большие конструкции, чтобы передать хаотичность мышления героев, но чередовала короткие предложения и длинные для придания нужного ритма.

Возможно, не лучший пример, но смотрите что делает Ольга Брейнингер: она сначала тягуче, как в нуге, купает нас в потоке сознания героини, чтобы потом рубленой фразой описать ее действия:

Я все еще сидела на скамейке и опять открыла тиндер, просматривая фотографии незнакомых людей и пытаясь представить, с кем из них я бы чувствовала себя не так тревожно, если бы этот человек сейчас сидел напротив меня за столом, если бы мы были, не знаю, в китайском ресторанчике, куда бы мы ходили не первый год в те вечера, когда лень готовить, ели рис или лапшу с овощами, делая заказ, даже не заглядывая в меню. Чтобы это было… Чтобы это было не так, как все остальное в жизни. Просто вдруг захотелось, хотя я бы никому не призналась в этом, чтобы над столом был какой-нибудь тусклый фонарик, чтобы мы держались за руки под столом, а над столом — улыбались друг другу и не обращали внимания ни на кого вокруг. С кем бы мне было не страшно? С кем бы я смеялась и улыбалась? С кем бы я радовалась жизни? Кому бы была нужна и кого могла сделать счастливым? Прокручивая фото направо, налево, налево, налево, направо, я убивала время, пока Макс не ушел достаточно далеко для того, чтобы не увидеть меня, если он вдруг обернется. Потом я зашла в «Ориэлс», заказала кофе и втиснулась в промежуток между двумя скучающими хипстерами лет сорока.

И главный совет от Морана: предложения всегда висят в контексте, очень важно, какое предложение закрывает абзац и открывает следующий.